– спросила Мэй.
– Она сказала мне.
– Кайли…
– Я не могу ничего с этим поделать. Я не обманываю тебя. Ты спросила меня, и я говорю тебе правду. Девочка-ангел.
– Ты уверена, что ты видела девочку-ангела, Кайли? – Мэй всегда хотелось найти какое-то простое, обыденное объяснение того, почему Кайли применяла фамильную магию ее семьи совершенно в ином виде. – Значит, это не была ее фотокарточка?
– Какая фотокарточка?
– Та, которую Мартин всегда носит в своем бумажнике.
Кайли посмотрела на Мэй. Она хотела что-то сказать, но потом только пожала плечами:
– Возможно.
Мэй опустила все цветы на причал и, обняв Кайли, притянула девочку к себе. Кайли вцепилась в нее, как она всегда делала, совсем как маленькая обезьянка. На Мэй каждый раз накатывало ошеломляющее чувство восторга, когда она вдыхала запах волос дочери и чувствовала, как руки девочки обвиваются вокруг ее шеи.
– Тебе не надо говорить мне того, что, как ты считаешь, я хочу от тебя услышать.
– Я знаю.
– Ты ведь иногда проделываешь этот фокус с докторами, не так ли? Ты настолько сообразительна, ты отгадываешь ответы, которые они хотят услышать, прежде чем они закончат задавать свои вопросы.
– Я не хочу больше докторов.
– Я знаю, – сказала Мэй.
Глаза Кайли никогда не были способны обмануть Мэй.
– Как я стану называть его после свадьбы? – Кайли решила сменить тему.
– Ну…
– Я буду звать его Мартин? Или как-нибудь иначе?
– Как… – Мэй начала, но Кайли спрыгнула с ее коленей, словно ее что-то встревожило или привело в смущение.
– Мамочка, я нашла куклу в буфете.
– Милая, ты не должна рыться в вещах других людей.
– Я и не рылась. Я только хотела посмотреть, нет ли чего-нибудь страшного внутри, но там ничего страшного не оказалось. Только маленькая кукла с желтыми волосами. Она старая, или, по крайней мере, она не новая. У нее на платье пятно, и лицо потертое. И у нее нет одной туфельки. Чья это кукла?
– Дочери Мартина, – спокойно ответила Мэй, внимательно наблюдая за реакцией Кайли.
Девочка присела рядом с Мэй, положила руки на коле ни и внимательно посмотрела на мать.
– Его дочка умерла.
– Да.
Кайли опустила голову. Казалось, ответ заставил ее скорее задуматься, чем удивиться, и уж совсем не огорчиться.
– Мы были бы сестрами?
– Сводными сестрами, – уточнила Мэй.
– Сестрами, – настаивала Кайли.
– Хорошо, почти, – уступила Мэй, не желая углубляться в ненужные детали.
– Как вы с Тобин.
– Ее звали Натали.
– Натали, – повторила Кайли.
Она взяла горстку маргариток.
– Мы можем сделать венок для нее? Ее куколка может надеть этот венок.
Мэй пристально поглядела на дочь. Ее обращение к такому понятию, как смерть, тревожили Мэй. Кайли лишилась чувств, когда умерла бабушка Мэй. А потом они натолкнулись на тело Ричарда Перри, гуляя по Лавкрафту. Один исследователь говорил, что Кайли якобы обладает иным видением, но Мэй не верила в такие вещи.
– Не стоит, – сказала Мэй.
– Почему нет?
– Потому что. – Мэй не хотелось вообще касаться больше этой темы. – Я знаю, как сильно Мартин тоскует по Натали. Он может очень расстроиться, если увидит, как ты играешь с ее куклой.
– Пожалуйста, мамочка, – сказала Кайли. – Я не буду играть с ней, мы только сделаем венок, чтобы она знала.
– Кукла?
– Нет, Натали. Моя почти сестра. Я хочу, чтобы она знала, что я люблю ее. Как тетя Энид все еще любит прабабушку, как ты любишь Тобин.
– Ладно, я не вижу причин, почему бы нам не сделать венок кукле Натали. – Мэй начала плести новую гирлянду, поразившись глубиной чувств дочери и ее добротой.
«Вот где настоящая правда: любовь не кончается со смертью близкого человека. Натали и мать Мартина будут с нами сегодня, как будут мои родители и бабушка», – думала Мэй, и у нее защемило сердце, когда она вспомнила о тетушке Энид, живой, но одинокой в Блэк-Холле.
Минут через двадцать, когда третий венок из маргариток был сплетен и Кайли побежала в дом, чтобы надеть его на куклу Натали, джип Мартина въехал во двор, и Тобин и Энид вышли из машины.
Мэй оставила цветы и побежала им навстречу. Мартин держал сумки. Он улыбнулся своей широкой улыбкой, когда увидел радость на лицах Мэй, Тобин и Энид.
– Твоя тетя нуждалась в сопровождении, вот я и вызвалась ее сопровождать, – с ходу объявила Тобин.
– Да, да, – еле сдерживая слезы радости, подтвердила тетушка Энид. – Она не хотела отпускать меня одну.
– Прости меня, тетушка Энид. – Мэй заплакала, обнимая тетю.
– Ты же внучка Эмили. И когда это мне удавалось уговорить тебя отказаться от твоих идей?
– Как же вы обе добрались сюда?
– Это все Мартин. Он купил билеты на самолет, потом проехал весь путь до Квебека, чтобы встретить нас и привезти сюда, – объяснила Тобин. – Я-то планировала сразу же улететь обратно домой, правда, правда.
– Я уговорил ее приехать к нам, – объяснил Мартин, обращаясь к Мэй. – Я знаю, ты хотела обойтись без свадьбы, сбежав со мной, но чем ближе мы подходили к этому дню, тем грустнее ты становилась, и я не мог этого не заметить.
– Спасибо, Мартин. – Мэй протянулась через плечо тети, чтобы взять его за руку.
Но тетя Энид остановила этот порыв.
– Не касайтесь друг друга, – сказала она, недовольно засопев. – И так уж достаточно нехорошая примета видеть друг друга перед свадьбой. Не усугубляйте же дело физическим контактом. Любого вида. Эмилия сказала бы тебе то же самое. Да и Абигейл тоже.
– Я так рада, что ты здесь, – поцеловала тетушку Мэй.
Повернувшись к Тобин, она добавила:
– И ты тоже.
– Ты уверена?
– Уверена.
– Семья должна быть вместе. – Голос Мартина звучал глуше обычного, и он больше не улыбался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139