– Вполне нормальная реакция для него, – успокоила ее Тэдди. – Ничего другого я и не ожидала бы от Мартина. Принять ситуацию такой, какая она есть, сейчас выше его сил.
– Хоккей – его жизнь, – всхлипнула Мэй.
– Тут медицина не даст никаких ответов. Но я сделаю все возможное, чтобы спасти, что я сумею.
– Он действительно никогда больше не сможет играть в хоккей?
– Да.
– Вы уверены?
Тэдди замолчала. Она ждала, пока Мэй высушит слезы и посмотрит на нее. Лампа освещала умное и обаятельное лицо пожилой женщины. Ее смеющиеся глаза излучали тепло, и в них совсем не было трагизма.
– Я никогда не решилась бы произнести слово «никогда» в случае с Мартином Картье. Как его доктор, я обязана возражать. Это только нанесет вред его глазам, да, честно говоря, я и не верю, что он вообще способен разглядеть лед. Но вы видели его в игре, и вы знаете его лучше, чем я. Этот человек скроен как-то иначе, чем все остальные.
– Вы правы, – подтвердила Мэй.
– Уильям был сходной породы, – задумчиво продолжала Тэдди. – Он был изобретатель, и мы путешествовали по миру в поиске идей. Куда бы мы ни попадали, он везде находил что-то, что не оставляло его равнодушным. Тот маяк на острове Ре. – Она показала на фотографию. – И вот тот на Корфу. Послеполуденный свет на Блок-Айленде, в Бретани. Но вот однажды его кардиолог сказал ему, что из-за риска, связанного с путешествиями, он советует Уильяму оставаться дома.
– Он послушался?
– Нет, не послушался. – Тэдди покачала головой. – Прямо из кабинета доктора он пошел домой и заказал нам круиз на «Королеве Элизабет». Трансатлантический круиз и две недели по Средиземноморью.
– Вы пытались остановить его?
– Пыталась, – сказала Тэдди. – Но не слишком долго.
– Почему?
– Наверное, я любила Уильяма таким, каким он был. Даже его напористость, его упрямство. – Она уронила го лову, потом подняла ее и слабо улыбнулась. – По крайней мере, так я говорю себе сейчас. В свое время… что ж, это было нелегко.
– Вы поехали в круиз вместе с ним?
– Да, – ответила Тэдди.
Мэй глубоко вздохнула. Она знала, что, когда она подойдет к машине, она найдет там Мартина, взбешенного словами доктора. Он захочет пойти к любому другому окулисту, тому, который скажет ему то, что он желал слышать.
– Он хочет выиграть Кубок Стэнли. Больше всего на свете. Он говорит, это важно для него, но я думаю…
Тэдди ждала.
– Для его отца. – Слова, рвались из груди. – Я думаю, что он хочет выиграть Кубок ради Сержа.
– Ему понадобится твоя поддержка. Поддержка во всем. Я раньше работала с профессиональными спортсменами. Потеря контроля над ситуацией, которую они связывают с потерей зрения, ужасна. Ему будет казаться, что под вопросом оказывается существование его как личности. Будь терпеливой, насколько сможешь. Но имей в виду: нет времени, которое можно тратить впустую. Он нуждается в незамедлительном лечении.
– Я поняла. – Мэй снова вытерла слезы.
– Это сложная задача для тебя. Но я знаю, ты сумеешь.
– Вы хорошо провели время? – спросила Мэй.
– Извини, не поняла, о чем ты?
– О круизе, который заказал Уильям…
– Он умер там, дорогая, – тихо проговорила Тэдди. – В нашу третью ночь на борту.
Мартин выскочил из кабинета Тэдди, не захватив ключей от машины. Он ждал Мэй, облокотившись на машину. Ночь была жаркая и душная, и на стоянке воняло маслом и выхлопными газами. Где-то внизу на юго-восточной скоростной автомагистрали ревели двигатели. Флит-центр был всего в нескольких кварталах от госпиталя, и Мартин представил себе, как команда готовится к сезону.
– Прости, я задержалась, – извинилась Мэй.
– Не переживай. – Он спокойно ждал, пока она отопрет двери.
Они оба избегали смотреть друг на друга и старались не касаться друг друга. Мэй села на место водителя, неловко достала ключи и уронила их на пол. Потом нагнулась, подняла их с пола, вставила ключ в зажигание и не смогла повернуть. Мартин протянул руку и завел машину.
– Я нервничаю.
– Не стоит. В этот час машин не так много.
– Не из-за движения, – сказала она, и он слышал, как у нее сорвался голос.
Мартин отодвинул сиденье, достал бейсболку, натянул ее на голову. Если не считать игры «Блю Джейс» в Торонто, они совсем не смотрели бейсбол в этом году. Обычно он брал билеты на несколько игр «Экспос», а в свои редкие летние посещения Бостона ходил на игру «Ред Соке».
– Ты знаешь, что я люблю в лете? – спросил он.
– Нет, – ответила она, поворачивая на Сторроу-драйв.
– Бейсбол и рыбную ловлю. Я вот над чем задумался: в это лето у нас нет ни того, ни другого.
– Вы с Кайли несколько раз удили рыбу. – Она тщательно следила за голосом, чтобы не перейти на крик. – И мы ходили на бейсбол с Гарднерами.
– Ах, разве это считается? Мы должны каждый день вставать на рассвете, уходить на озеро и дать шанс Кайли разобраться с этой прапрапрабабушкой форелью. Поймать ее на крючок, сказать «привет» и отпустить восвояси.
– Ей еще представится такая возможность, и не раз. Меня беспокоишь ты.
– Обо мне нечего беспокоиться. Я в порядке.
– Ты слышал Тэдди. Вовсе нет.
Когда они выехали к Чарльз-ривер, Мартин опустил стекло. Ветерок холодил лицо, и он задумался, начали ли студенты свой байдарочный сезон или еще нет. В прошлом году ему доставляло удовольствие по дороге на тренировку из Варна наблюдать, как блестящие белые лодки команд из Гарварда, Массачусетского и Бостонского университетов скользили по ленивой воде.
– Хоккейный сезон начинается…
– Плевать мне на этот проклятый хоккейный сезон! – закричала Мэй.
– А мне не плевать.
– Послушай меня! Я волнуюсь за тебя. Я люблю тебя! У тебя есть шанс хоть что-то сделать, и сделать прямо сейчас, чтобы спасти твои глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139