– Пока, – съязвил Майкл. – Но ночь только началась.– Если ты меня так ненавидишь, зачем ты залез ко мне?– Ты сама меня пригласила. И теперь я не прочь посмотреть кино.– Точно, – сказала Куин. – Кино.К своему ужасу, она почувствовала, как Майкл Мэйхью под одеялом взял ее за руку.Мальчишки еще никогда не трогали ее. Его рука была большой и сильной, и когда он сжал ее ладонь, ее просто обдало жаром, ударило током. Это было в новинку для Куин – держаться за руки на пляже или вообще где-либо еще, – и не успела она еще сильно удивиться приятному покалыванию в пальцах, как испытала просто шок: Майкл нагнулся к ее лицу и поцеловал в губы.Ого! Перед глазами у Куин вспыхнула молния, а прилив первобытной страсти накрыл ее с головой гигантской волной. Это ощущение отступило, потом опять нахлынуло подобно морскому приливу. Горячий, влажный рот Майкла прильнул к ее губам так, словно у них была одна кожа на двоих.– Что происходит? – задохнулась девчонка.– Просто мне хочется тебя целовать. Есть еще вопросы?– Ты сумасшедший, – прошептала Куин.– Вполне возможно.– Кино начинается…– Люди как раз целуются в кино.– Но не я, – Куин пыталась освободиться, но он крепко обхватил ее шею руками, и они слились в долгом поцелуе. Глава 14 Он попросил ее держать ухо востро.Он сказал, что она сразу поймет, когда увидит это. И вот, целые сутки после того как они спасли поморника, Румер сгорала от любопытства и смутного беспокойства. К своему удивлению, она обнаружила, что невольно пыталась высмотреть Зеба среди окружающих. Услышав шорох колес велосипеда по гравиевой дорожке, она вытягивала шею. Это было безумие, и она велела самой себе прекратить панику.В своем офисе она составила отчет для Службы охраны дикой природы штата, заполнив необходимые бланки с описанием того, что случилось с поморником. Каждый вопрос, на который ей приходилось отвечать, возвращал ее мысли к Зебу. О, он просто заполонил ее всю, и хотя она пыталась избавиться от него, ощущение от прикосновения его рук было настолько реальным, что от него невозможно было избавиться.– Как это было? – перебирая бланки, спросила Матильда, улучив свободную минутку.– Как операция на смерче, – улыбнулась Румер. – У той птицы было больше энергии, чем у сотни диких кошек. Своими когтями и клювом она могла бы…– Жаль, что меня там не было.– Ну, у меня нашелся ассистент, – сказала Румер. – В некотором роде.– Правда?– Ты не поверишь, им оказался Зеб.– Доктор Ларкин! Вы что-то от меня скрываете!– Да ничего особенного. Мы сидели в «Фолейс», болтали, а потом прибегают дети и рассказывают нам про поморника. У него не оставалось другого выбора.– И как он, справился?– Вполне, – Румер представила себе, как Зеб крепко удерживал разбушевавшуюся птицу.– Может, стоит взять его к нам как ветеринара на день? – спросила Матильда, намекая на начатую Румер два года назад программу, позволявшую старшеклассникам поработать денек в ее офисе, чтобы на собственном опыте узнать, каково это – лечить зверей.– Ни за что! – отрезала Румер. – Но ты не подменишь меня после обеда? Хочу повидаться с Блю; мы с Эдвардом собирались съездить к реке.– Нет проблем, – вздохнула Матильда и пристально посмотрела на доктора Ларкин. – Но я думаю, что любой человек, усмиривший раненого поморника, достоин быть принятым в семью. – Потом, словно осознав смысл своих слов, она прикусила губу. – Прости, я ляпнула лишнее.– Да, но мы это уже пробовали, разве нет? Принять Зеба в свою семью…– Вот мы и вернулись к вопросу о полосках, – сказала Матильда. – Может ли тигр их сменить?– Не знаю. Но даже если так, то сумею ли я простить и забыть?– Забыть – никогда, – Матильда обняла ее. – Простить – может быть.Румер кивнула. Она изнывала от желания выбежать на улицу, забраться в машину, примчаться на ферму и оседлать Блю. Эдвард наверняка ждал ее, уже подготовив лошадей к поездке. Она живо представила себе, как он работает в хлеву и заботится о своем стаде. Этой мыслью она хотела укротить свое сердце, отвлечься от переживаний по поводу неведомого ей сюрприза Зеба. Бедный Эдвард, избранный, чтобы спасти ее от чувств, заставлявших ее краснеть и дрожать при одном лишь упоминании о Зебе.
Румер была у себя в офисе, а Сикстус куда-то уехал на целый день. Зеб стоял во дворе, думая, будет ли видна его работа в лунном свете. Он взял катушку и стал медленно раскручивать ее, перелезая с ветки на ветку старого дуба, росшего меж их дворами, – первого дерева, на которое когда-то девчонкой вскарабкалась Румер. Услышав звук шагов по каменным ступенькам, он посмотрел вниз. То была Винни.– Меня поймали с поличным, – усмехнулся Зеб.– Да, а разве нет? Средь бела дня сидит на дереве во дворе Румер… что ж, теперь с тебя причитается, – откашлявшись, сказала Винни.– Что?– Ты должен поболтать со мной. Поэтому… бросай свои дела и повесели старушку.Рассмеявшись, Зеб спустился вниз. Какой бы старой ни была Винни, он знал, что она проживет еще лет сто. Она протянула ему руку, он поцеловал ее, а потом взял в свою ладонь и крепко держал, пока они стояли на участке промеж двора Румер и его старого коттеджа.– Ты прекрасна, – сказал он. – И молода, как никогда.– Дорогой, мне уж не петь ни в Метрополитен-опере, ни в парке Бушнелл. Миновали деньки продюсеров Моше Паранова и доктора Наги, моих любимейших друзей. Они столько сделали, чтобы познакомить Хартфорд с оперой. Прежде Коннектикут в этом смысле был полнейшим захолустьем. Они наняли меня, и ох – теперь мне так грустно. И осталась я одна…– Но ты все еще с нами, Винни, – Зеб расчувствовался при виде слез, стекавших по ее морщинистым щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133