– Смотри-ка! – удивилась она. – В бутылке записка!
Джек внимательно посмотрел – она была права, в бутылке был кусочек линованной бумаги, свернутый в трубочку.
– Мы должны прочитать послание, – сказала Франческа.
Джек открутил пробку, перевернул бутылку вверх дном, вытряхнул содержимое к себе на ладонь. Свернутая в трубочку бумажка показалась очень знакомой. Пока Франческа ожидала, он молча прочел послание.
– О чем там говорится? – спросила Франческа. – Ну, прочитай же мне! От какого-то потерпевшего крушение моряка, ожидающего спасения?
Джек не хотел или не мог прочесть. Франческа была почти права – послание было от того, кто ждал спасения. Его руки дрожали, когда он сложил листок пополам и сунул его в нагрудный карман. Франческа протестовала, требуя показать ей послание, но он едва ли слышал ее.
Он всматривался в окно отеля. Свет солнца падал на окно и слепил глаза, но и сквозь него он видел Нелл, прислонившуюся лбом к отражавшему лучи стеклу. Он не мог хорошо разглядеть ее, но знал, что она плачет. Он знал это, потому что прочитал ее письмо, и чувствовал, будто и сам плачет.
Стиви воспринимала все страстно – каждое слово, сказанное тетей, вид стройки, развернувшейся на Лавкрафт-хилл, изумительный новый стиль живописи тети Аиды и ее слова о страхах. Она хранила этот разговор в себе, как нечто драгоценное, как будто принимала решение о том, что делать дальше. Сентябрьский свет лился в студию ярче, чем когда-либо. Ее обуревали мысли – их было так много, что она не могла заснуть или сидеть спокойно.
Иногда ей казалось, что она никогда больше не увидит Джека и Нелл, и это приводило ее в отчаяние. Но когда она начинала работать, окутанная золотистым светом побережья, ее сердце успокаивалось.
На следующее утро, как только она вернулась домой после купания, зазвонил телефон. Завернувшись в полотенце и ежась от прохладного осеннего воздуха, она поспешила к аппарату.
– Алло?
– Привет, Стиви, это я.
– Мэдди – обрадовалась она.
– Как ты?
– Прекрасно, а ты?
– Гораздо лучше. Особенно теперь. Я получила твое письмо. Я рада, что ты приедешь в Род-Айленд.
Действительно, Стиви послала ей письмо, удержавшись от желания позвонить. Теперь ее отношение к семейству Килвертов было очень непростым. Она прекрасно понимала, что брат и сестра должны были встретиться, но ей было горько от мысли, что именно эта встреча натолкнула Джека на решение уехать в Шотландию. Не то чтобы Стиви таила обиду на Мэдди – нет, просто она тосковала в разлуке с Джеком и Нелл.
– Я поеду на свадьбу родственника. Это будет в субботу, – сказала Стиви. – Я буду в Ньюпорте в пятницу и субботу, и я подумала, вдруг ты сможешь приехать, и мы вместе могли бы пообедать в пятницу или позавтракать в воскресенье.
– Лучше в пятницу – мне так много надо рассказать тебе, и чем скорее, тем лучше… Но, может быть, в эту пятницу репетиция церемонии и ты хочешь на ней присутствовать?
– Они это репетировали целых пятнадцать лет, – усмехнулась Стиви, испытывая нежность к Генри. – Нет, все будет очень неформально. Я буду совсем свободна. Где мы встретимся? Где-нибудь на побережье?
– Я уже думала об этом, – сказала Мэделин. – В Ньюпорте нет ничего подходящего, зато ниже по берегу есть мемориал Боливара, это маленькое местечко на Истон-бич. Оно называется Лилли-Джейнс, справа от променада. Там подают самую свежую рыбу и отличный лимонный пирог.
– Перед этим мы можем прогуляться по пляжу, – сказала Стиви.
– Конечно, – ответила Мэдди.
– И послушать волны…
Даже теперь, после всего случившегося, Стиви была уверена, что на пляже все будет хорошо.
– Если ты нацелена на пляж, – воскликнула Мэдди, – стоит ли думать о еде?!
– Одно другому не мешает, – ответила Стиви мягко. – Главное, надо повидаться. Вот это важно.
Глава 27
Даже в сентябре Ньюпорт был шумным городом. Корабли, готовившиеся уйти на зиму на юг, вытянулись в линию в доках, качаясь на якорях, и их белые корпуса сверкали на солнце. Места в отелях были заранее заказаны людьми, которые прибыли на уик-энд и собирались в последнюю летнюю ночь отобедать под еще летними звездами.
Тетя Аида занимала несколько комнат в Мэплхорст-Мэнор, старом викторианском особняке внизу Дрессер-стрит. В доме были большие красивые подъезды и много труб на крыше; десяток старых китайских кленов затеняли двор, напоминая о капитанах, которые некогда совершали торговые рейсы в Китай и построили этот дом сто лет назад.
Обшитый деревянными панелями отель находился в начале Клифф-Вок, впечатляющей десятимильной трассы, проходившей высоко над морем и окаймленной скалами и роскошными виллами. Пляж Истон-бич располагался влево от трассы, его серебристые пески казались искристыми, прозрачными волнами, катившимися от океана. Покачиваясь в креслах-качалках перед крыльцом, Стиви и Генри слушали умиротворяющий шум волн, совершенно довольные компанией друг друга. Аида сказала ей, что большинство прошлых ночей Генри мучился тошнотой.
– Чувствуешь себя лучше? – спросила Стиви, бросая на него подбадривающий, но в то же время озабоченный взгляд.
– Совершенно здоров, Лулу. Спасибо за заботу. Не знаю, что случилось со мной.
– Может, ты выпил немного больше бурбона, чем надо?
– Ха-ха, очень забавно. Моя холостая вечеринка была чисто номинальной – компания давно женатых отставных моряков, половина из которых состоят в обществе анонимных алкоголиков. Мы отправились в офицерский клуб и попытались вспоминать о старых добрых временах, когда мы бывали в Пхукете или Гонконге, но все разговоры сводились на внуках и на кошмарах расплат по закладным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108