Ощущения становились невыносимыми, потом ослабевали, они изнуряли Мэделин, а потом вдруг охватывали ее с новой силой.
Впервые, когда она ушла из кабинета доктора Мэллори, она чувствовала себя более живой и бодрой, чем раньше, насколько она могла вспомнить. Во время второго сеанса она ощутила те же самые таинственные приступы и сильную боль, а потом разразилась рыданиями – внезапно вспомнив, как она держала Эмму правой рукой, потому что левая, как она чувствовала, висела на каком-то сухожилии.
Доктор Мэллори объяснила ей, что травму помнят клетки ее тела и самые глубокие области мозга, глубоко-глубоко внутри – за пределами мыслей и осознания, – в самых неконтролируемых областях ее существа.
Метод лечения с помощью методики движения глаз направлен на разблокирование этих областей, и он откроет ей возможность вызвать воспоминания… и благодаря этому она может получить новое понимание того, что случилось. Как говорилось в статьях доктора Мэллори, у людей, как и у животных, сильно развиты реакции «бежать или бороться». На клеточном уровне они запрограммированы на реакции – бежать, бороться или замереть, если возникает угроза жизни или безопасности.
Если эти реакции заблокированы – в случае с Мэделин она была не в состоянии ни предотвратить аварию своей машины, ни спасти жизнь Эмме – внутри ее нервной системы застопорилась разрушающая их оборонительная реакция. Все это время она находилась в тупике, остановлена в состоянии физиологической готовности бороться или спасаться бегством от аварии, случившейся больше года назад, – она не способна управлять собственной жизнью.
Сеансы вызывали шоковые воспоминания – о крови, боли, стонах Эммы. Они высвободили сдерживаемую ярость – на бригаду скорой помощи за то, что они так долго не могли вытащить Эмму, когда она истекала кровью, и на саму Эмму за то, что она поведала ей свою тайну, а потом оставила ее наедине с этой тайной.
– Я обвиняла ее в том, что она сделала, – сказала Мэделин. – Она просила меня, чтобы я рассказала все брату, а теперь он обвиняет меня – как если бы я была Эммой!
– И как проявлялись у вас эти чувства? – спросила доктор Мэллори, как она часто делала.
– Злость, на него, за то, что он обвиняет меня… и за то, что он отнял у меня Нелл – больше года я не видела ее! Она забыла меня… Она стала старше на целый год, она перешла в следующий класс в школе, у нее был день рождения, ее каникулы прошли без меня… я теперь не знаю, какую она любит музыку… читает книги, которых я не видела… у нее друзья, которых я никогда не встречу…
– Никогда? – переспросила доктор.
– Я ездила повидаться с ним, – призналась Мэделин. – И мы не смогли говорить друг с другом.
– Хорошо, – сказала доктор, и ее глаза засветились изнутри, как будто она узнала что-то очень хорошее. – Это было начало. И это то, с чем надо работать.
– Это было моей ошибкой, – сказала Мэделин.
– Нет, это не ошибка, – возразила доктор Мэллори.
– Я не хочу обвинять Эмму…
– Возможно, вам и не придется это делать, – сказала доктор Мэллори мягко. – Видите ли, основной целью этого разговора должно было стать понимание – это безусловно. Но не обвинения.
– Но мой брат…
– Вы не можете изменить того, что он чувствует, – сказала доктор. – Но вы можете изменить свое отношение к тому, что он говорит и делает. У вас есть силы для этого, Мэделин. Его эмоции не должны диктовать ваши ответные чувства.
– Но разве это правильно – что один-единственный человек вызывает разобщенность в семье?
Доктор наклонила голову и через мгновение улыбнулась.
– Но с другой стороны, – сказала она, – ведь один-единственный человек протягивает руку другому и пытается положить конец разобщенности. И вы уже начали делать это.
Утверждение было настолько верным, простым и ясным, что Мэделин оставалось только улыбнуться в ответ.
Новая книга Стиви достигла своего кульминационного момента. Это был рассказ о том, как утки, жившие в девственной природе, оказавшейся под угрозой нефтяного загрязнения, улетают оттуда – в нем были необходимые страсти и эмоции. У нее были небольшие колебания вначале – описать ли катастрофический разлив, подобный аварии танкера «Эксон Вальдес» на Аляске, или показать медленное разрушение дикой природы путем описания целого ряда более мелких, менее освещенных в прессе событий? Переговорив с издателем, она сделала выбор в пользу последнего. Ее читатели, хотя и маленькие, любят природу и всегда остро реагируют, когда она поднимает вопросы, связанные с тяжелой реальностью балансирования между удобствами жизни человека и хрупкостью экосистем.
Итак, она сделала серию рисунков: бухта и водоемы, заполняемые во время прилива, утки-кряквы, девочка, идущую по взморью, на некотором отдалении от нефтеперегонного завода. Она набросала Нелл и уток, но когда дошло до общего фона, она сразу увидела недостатки. Пейзаж напоминал Хаббард-Пойнт. Обитателями приливных водоемов оказались крабы, угри, морские звезды и моллюски Хаббард-Пойнта.
В середине сентября она написала письмо Нелл, в котором говорилось: «Теперь я действительно нуждаюсь в репортажах пляжной девочки! Я приняла твое предложение и начала писать книгу под названием «День, когда море чернеет», на которую меня вдохновила вырезка из газеты, которую ты дала отцу для меня. Твои заметки великолепны, но мне нужно гораздо больше, чем до сих пор; опиши мне так подробно, как только можешь… конкретные разновидности раковин, морских птиц, водорослей и т. д., ладно?»
Однажды вечером, через неделю после того, как Стиви послала письмо, она отправилась к тете Аиде посмотреть на ход работ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108