– У заключенных нет библиотеки, – ответила она. – Не то что настоящей библиотеки, а вообще никакой, есть только несколько книг, которые принесли родственники.
– Я не про то, что в Диксонском исправительном заведении, я про то, что не так у нас?
– Ты знаешь об этом лучше, чем я. Ты всегда в своем офисе. А если не там, то за компьютером. Или смотришь телевизор.
Тогда Эмма была права, но, если поверить тому, что рассказала Мэделин, она лгала. Как мог Джек говорить с ней о чем-то, что она воспринимала открыто враждебно, или – что еще хуже – игнорировала его мнение? В их отношениях было так много хорошего, когда они только поженились. Она сопровождала его во всех деловых поездках. Они были вместе очень счастливы. А потом родилась Нелл.
Джек никогда не предполагал, что он может полюбить кого-то больше, чем Эмму. Что бы ни случилось. Но потом на сцену выступила Нелл. Она неожиданно получила над ним полную власть. Вместо того чтобы ревновать Эмму, что она уделяет основное внимание ребенку, Джек ревновал Нелл, которая проводит с матерью больше времени, чем с ним.
Нелл изменила все его приоритеты Она сделала Джека новым человеком. С ней солнце делалось ярче, океан глубже, синее, реалистичнее, луна белее, персики слаще. Она могла поднять Джека в два часа ночи, она вызывала в нем любовь, даже когда ее тошнило, из-за нее он уходил на работу с тоской и считал минуты до того, как он помчится домой, она заставила его любить рисовать пальцами и предпочитать своим офисным карандашам ее карандаши для рисования, ходить на каждый самодеятельный концерт в детский сад, вешать гирлянды, склеенные из кружков на которых были зеленые отпечатки ее пальчиков.
Она водила его кататься на роликовых коньках и на каруселях, на дневные спектакли по комиксам позднего Диснея и в ларьки с мороженым, и в персиковые сады, он посещал собрания родительского комитета и церковь. Джек ходил в церковь, потому что Нелл пела в церковном хоре.
И чем ближе он был со своей дочерью, тем он становился все дальше от жены. Нет, он любил Эмму не меньше, он просто заметил, что их отношения друг к другу изменились. Они спокойно разговаривали, но теперь уже не смеялись так часто. Они оба проводили много времени дома – с Нелл, потому что не нанимали няню. Может быть, если бы они это сделали, то не потеряли бы друг друга.
Джек много работал – он был честолюбив, стремился к успеху. Он хотел обеспечить свою семью, иметь достаточно денег, чтобы Нелл могла поступить в колледж, если захочет. Эмма все еще оставалась дома, но уже начала поговаривать о том, что хотела бы получить степень магистра по социальным проблемам.
Эмма раньше не была особенно привержена к церкви. Они с Джеком частенько шутили, что являются католиками на клеточном уровне – они ощущали веру предков в клетках тела, в костях, хотя и не были слишком набожными. Джек не ходил в церковь каждое воскресенье, но Эмма убедила его посещать церковь Святого Франциска Хавьера по большим праздникам. Нелл ходила туда же на занятия катехизисом по средам вечером и там же прошла конфирмацию.
Время шло, и Джек замечал, что Эмма стремится к чему-то большему. Их большой дом не удовлетворял ее – казалось, она чувствует себя в нем стесненной. Она начала постепенно проводить все уик-энды в церкви, приходя домой только на ночь, но все дневные и вечерние часы тратила на волонтерскую работу. Круг ее приятельниц изменился – теперь это были в основном женщины, посещавшие Хавьер. Казалось, изменились даже ее желания. Все, чего она, по мнению Джека, хотела, внезапно перестало существовать.
Она восхищалась отцом Ричардом и идеей общественной работы. Она полностью увлеклась помощью тех, у кого была тяжелая жизнь, помощью заключенным. Джеку не удалось заметить глубины скрывавшегося в ней резерва сострадания. Он видел в ней просто свою жену, которая всегда была рядом. Он представлял ее женщиной, которую можно осчастливить мексиканской плиткой, удобным и красивым домом, в котором росла их дочь, а рядом были хорошие соседи. Он не заметил в ней все остальное.
К тому времени, когда он начал замечать, что не все ладно, она полностью ушла в свою волонтерскую работу. Настолько, что у них не осталось свободного времени друг для друга, казалось, каждый из них использовал свой досуг по своему усмотрению.
Джек обдумал все, вплоть до последней поездки, в которую Эмма отправилась с Мэделин. Он понимал, что сестра хотела им помочь. Мэделин с Крисом провели у них рождественские праздники и, Мэделин была встревожена той холодностью, которую она почувствовала в Эмме. Он вспомнил, как в середине обеда позвонил телефон; Джек в это время разрезал индейку. К телефону подошла Эмма, потом она все время находилась поблизости, пока кто-то не позвонил во второй раз. Джек вспомнил, какими красными и припухшими были ее глаза, и как Нелл уронила вилку и спросила: «Почему ты плакала, мамочка?»
Эмма ответила что-то про соринку, попавшую в глаз…
Поэтому, когда стала звонить Мэделин, что произошло примерно через месяц, и уговаривать Эмму устроить вдвоем «девичник» по случаю ее дня рождения, в июне, Джек это поддержал. Он знал, что если кто-то и заставит Эмму поделиться тем, что ее тревожит, то это Мэдди. Он даже хотел спросить у Мэдди, что ей известно о настроении Эммы. Но сдержался.
Сама Эмма сомневалась, хочется ли ей ехать с Мэделин. Ей нравился остров Сен-Симон, и она тосковала по пляжу – один из недостатков их жизни в Атланте заключался в том, что они находились слишком далеко от Атлантического побережья. Но она не любила расставаться с Нелл. Именно с Нелл, не с Джеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108