– Ну, ты же знаешь…– А долго еще?– Нет, недолго.– Ты же говорил, что мы пойдем по магазинам.– Пойдем, пойдем. Я управлюсь до обеда.– А что мы будем есть?– Ну, что захочешь.– А я сейчас хочу есть.– Потерпи немного, Мэгги, я скоро закончу.– Папа, но я правда очень хочу есть.Джон тяжело, почти со свистом выдохнул воздух, снял очки и потер переносицу. Потом он взглянул на дочь и улыбнулся. Мэгги очаровательно улыбнулась ему в ответ.– Понимаешь, Мэгги, мне не хочется отрываться сейчас от работы, – сказал он.– Папа, ну, почему бы тебе не прерваться на кофе?– На кофе? – задумчиво протянул Джон, потягиваясь. На нем были надеты джинсы и синяя замшевая рубашка. Рубашка поднялась, и Мэгги засмеялась, увидев его голый живот. – Ты предлагаешь мне сходить вниз в кафетерий?Мэгги кивнула.– Принесешь мне булочку с корицей в сахарной глазури? И молоко?– А ты разве не хочешь пойти со мной? – удивился Джон.Мэгги пожала плечами. Ее щеки горели, а нос был холодным – так бывало всегда, когда она собиралась сказать неправду. Мысль о том, что, придуманная ей вынужденная ложь была вполне безобидной, не очень-то утешала.– Это займет слишком много времени, – заметила Мэгги, – а если ты принесешь все сюда, то сможешь выпить свой кофе, не отрываясь от работы.– И тогда мы скорее сможем отправиться по магазинам, – засмеялся отец. – Правильно я тебя понял?– Очень даже правильно, – улыбнулась Мэгги.Она сидела, не шевелясь, пока шаги отца не стихли в коридоре, и потом внимательно прислушалась: в соседней комнате Дамарис быстро стучала по клавиатуре.Мэгги посмотрела на желтоватую папку, и у нее выступил пот. Она примерно представляла, что было там внутри. Ей рассказал Тедди, которому однажды удалось туда заглянуть. Отец иногда приносил эту папку домой, но никогда не оставлял ее на столе. Он всегда оберегал ее от детей, как будто в ней находилось что-то такое, что могло сильно травмировать их.Однажды Тедди, улучив момент, когда отец вышел, бросился в кабинет и открыл папку… То, что он там увидел, было настолько ужасно, что он отказался что-либо рассказать Мэгги. И как она ни упрашивала, он не уступал.– Ну же, Тедди. Что ты там видел?– Не спрашивай меня, Мэгги.– Если ты мне не скажешь, я посмотрю сама.– Пожалуйста, Мэгги, не делай этого. Я тебя знаю. Ты потом не сможешь спать.– Там что-то очень страшное?– Хуже, чем очень страшное.– Ужасное?– Да, Мэгз, ужасное.– Но ты мне только намекни, скажи всего несколько слов, и тогда я не буду смотреть. Для меня полная неизвестность гораздо хуже. Если ты мне ничего не расскажешь, мое воображение будет терзать меня!При слове «терзать» Тедди испуганно вздрогнул и, сдавшись в конце концов, рассказал Мэгги то, что на две недели лишило ее сна.– Они там все… исполосованные, – начал он и осекся.– Исполосованные? – переспросила Мэгги, не понимая значения этого слова. – В каком смысле?– Мэгги, я не могу тебе этого объяснить, – сказал брат. Его лицо было бледным от пережитого ужаса и, возможно, от раскаяния за то, что он ослушался отца и посмотрел запретные судебно-медицинские снимки жертв Грега Меррилла. – Я не могу. Я не хочу, чтобы у тебя перед глазами стояли эти ужасные фотографии. Понимаешь, Мэгз? Не спрашивай меня… И сама никогда не смотри.– Хорошо, не буду, – прошептала Мэгги, встревоженная расстроенным видом брата.Но сейчас она собиралась нарушить данное Тедди обещание. Мэгги заставила себя подняться со стула и осторожно потянулась за папкой. Сердце ее бешено колотилось, и удары его отдавались в горле. Мэгги всегда была очень послушной и не любила огорчать своего отца. Но сегодня был Хэллоуин, когда позволялись самые дерзкие проделки, и ей нужно было во что бы то ни стало получить доказательство своей храбрости, чтобы быть достойной надеть костюм Эмилии Эрхарт.Мэгги дотронулась до желтой папки, и пальцы ее онемели. Насколько ужасны были хранившиеся там фотографии? Сама по себе папка выглядела вполне безобидно. На ее корешке был виден регистрационный номер GM-23-49. Для Мэгги, выросшей в семье юристов, в этой надписи не было ничего таинственного: она прекрасно знала, что число 23 обозначало ни что иное как количество фотографий.Мэгги набрала в легкие побольше воздуха и начала открывать папку.– МЭГГИ! – раздался отчаянный крик отца.В следующую же секунду он подскочил к дочери и вырвал из ее рук папку. Мэгги, стоящая в это время на одной ноге, потеряла равновесие от нечаянного толчка отца и чуть не упала.– Ай, папа! – закричала она.Чтобы подхватить Мэгги, Джон вынужден был выпустить из рук папку. Она упала, и фотографии рассыпались по полу.– Не смотри сюда, доченька! – закричал он. – Закрой глаза!Мэгги послушалась отца, но, прежде, она все же успела мельком увидеть одну фотографию: на ней была девушка с совершенно белым лицом и неподвижными, широко раскрытыми, как у куклы, глазами. Она производила такое жуткое впечатление, что Мэгги сразу все поняла: девушка на фотографии была мертвой. Охваченная ужасом, она закрыла глаза и изо всех сил сжала веки, чтобы ничего больше не видеть.– Тедди был прав, – прошептала она, и на глаза ее навернулись слезы. – Мне не надо было смотреть. Прости, папа. Прости, что я не послушалась!– Успокойся, родная…– Тедди, Тедди! – всхлипывала Мэгги.Джон медленно вел машину, держа дочь за руку. Дамарис сделала все, чтобы хоть немного привести Мэгги в чувство – прикладывала ей ко лбу мокрое полотенце, поила бульоном из чашки, но Джон знал, что успокоить дочь сможет только он сам.Мэгги, вжавшись в сиденье, судорожно глотала слезы и всхлипывала, и эти звуки отдавались в сердце Джона острой болью. Слезы дочери были для него сильным укором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109