Он видел их лица, мрачные глаза и сжатые челюсти. Пытаются помочь. Помочь сбежавшему подростку, уличному мальчишке, которого обвиняют в похищении денег собственного отца. Ни для кого из них он не был кем-то особенным — только для Кристи и для Бриджит. И, может быть, для Кэтрин. Эта мысль промелькнула в его голове быстро, как метеор, он едва уловил ее. Кэтрин присматривала за ним весь этот год. Мысль возникла, но тут же пропала.
Дорога была так забита машинами службы спасения, что Рип не мог проехать. Он включил сирену — короткое «оуп», — пытаясь прогнать людей с дороги. Но Кристи не стал ждать. Он открыл заднюю дверь и выпрыгнул. Рип закричал:
— Кристи, подожди, не ходи туда!
Кристи его не слышал. Он бежал так быстро, как только мог, прорываясь через толпу. Ему показалось, нужно двигаться вправо, где явно что-то происходило, и он повернул в ту сторону, минуя дорожку. Он шагал по глубокому снегу, цепляясь курткой за кусты, голые ветви деревьев царапали его лицо. Красные и голубые огни сверкали сквозь деревья, окрашивая снег. При таком скоплении народа там было на удивление тихо. Никто не разговаривал и не намеревался: они были свидетелями гибели мальчика.
Сердце Кристи тяжело билось. Он хотел найти Дэнни, еще хоть раз обнять его. Он чувствовал запах сосновой смолы и мокрой коры. Здесь было как дома. Снег такой глубокий, что доходил до верха его ботинок. Кто бы мог подумать, что такое возможно в центре Нью-Йорка? Его сын сумел найти в городе кусок живой природы. Его сын умел найти лучшее где бы то ни было. И вот этот парк: огромные просторы, городской лес, совы, ухающие с верхушек деревьев. Дэнни нашел то, что ему было необходимо, чтобы выжить без семьи. Кэтрин, она поддерживала его до сих пор.
Кристи напрягся. Он увидел замок, возвышающийся над его головой, и, пробираясь по снегу, обошел его и направился туда, где собрались спасатели. Замок был построен на массивном холме над прудом, на берегу которого стояли водолазы и ждали приказа сменить тех, кто уже был под водой. Полиция огородила место происшествия: он увидел желтую ленту и кордон из полицейских. Кристи не остановился, даже не замедлил шаг, просто протиснулся между ними.
Коп положил руку ему на плечо. Кристи стряхнул ее, как комара в лесу. Впереди он увидел снежный сугроб. Рабочие раскапывали его лопатами и кирками. Кристи поднялся на снежный холм, расталкивая людей. Двое полицейских подбежали к нему, схватили его сзади, но он просто вырвался из их рук.
Закричал Рип — Кристи отметил знакомый голос, но был не в состоянии услышать слова. Он забрался на гору снега и посмотрел вниз. Там была дыра, но ее края осыпались, накрыв снегом того, кто был внутри. Снег был испачкан кровью. Кровью Дэнни.
Люди кричали, пытаясь увести Кристи оттуда, но чем громче они кричали, тем спокойнее он был.
Когда Кристи Бирн начал откапывать тело своего сына, он был молчалив, как сам лес. Молчалив, как холм, на котором он выращивал деревья и воспитывал своих детей, холм, с которого открывался вид на холодные северные бухты и который освещали северные сияния. Кристи копал.
В церкви было холодно.
Приход церкви Святой Люси был небогат, поэтому пастор старался экономить деньги и включал отопление только во время службы. Воздух был наполнен запахом ладана, и Кэтрин закашлялась. Она стояла на коленях перед свечами. Ее лицо и сжатые руки ощущали тепло пламени. И все же ее трясло.
Так странно было вернуться в то место, которое раньше так много значило для нее. Этот воздух когда-то был полон надежды и веры в чудеса, которые случаются каждый день. Жизнь Кэтрин складывалась благополучно. У нее были родители, которые любили ее, лучшая подруга, которая была ей как сестра, и одна настоящая любовь — Брайан.
Когда они поженились, он уговорил ее работать в церкви Святой Люси, и она отдавала много времени голодным и бедным. Иногда они с Брайаном стояли рядом на коленях в этой церкви, и она проникалась мыслью, что их любовь столь велика, что способна изменить жизнь, помочь людям. В розовом окне преломлялся цветной свет, от запаха ладана кружилась голова. Кэтрин ощущала себя необыкновенно живой, ее переполняли вера и любовь.
Теперь церковь была для нее всего лишь зданием. А сейчас еще и холодным зданием. Кэтрин осмотрелась: четыре стены, ярко раскрашенные витражи, белый голубь высоко над мраморным алтарем. Свечи и статуя Святой Люси. Запах ладана смешался с дымом свечей. Она смотрела сквозь дымку. Почему она теряла время, придя сюда? Умер еще один человек, которого она любила. Дэнни.
— Почему? — прошептала она.
В ответ тишина. А чего она ожидала?
— Я пыталась помочь ему. Я пыталась делать то, что ты считал нужным. Ты всегда говорил, что мы обладали слишком многим… и должны отдавать что-то взамен.
Органист перестал играть и проскользнул мимо Кэтрин. Она почувствовала холодок, когда открывалась и закрывалась тяжелая церковная дверь. Запах ладана был слишком сильным. Кэтрин никогда еще не ощущала его так остро. «Дары волхвов», — подумала она. Когда они с Лиззи были детьми, им нравились слова из Евангелия от Матфея 2:11: «И войдя в дом, увидели они Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну».
Ладан для дитя, для семьи.
Пламя свечи затрепетало. Она моргнула, глядя на сверкающие красные язычки, и подумала о дарах… Дать что-то, ради Дэнни, ради Рождества, чтобы помочь. Дар семье… Порывшись в сумочке, она достала бумажник. В нем была фотография Брайана. Она поставила фотографию рядом со статуей Святой Люси и стала смотреть на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52