Мне жаль, мне так жаль! Глори, пожалуйста, прости нас!
– Оставим ее одну хоть ненадолго, Элси, – сказал Джо, обняв жену за плечи. – Знаешь, пойдем в скобяную лавку вместе.
– Глори, мне так жаль, так жаль… – твердила Элси.
Сквозь пелену слез Глори видела, как ее родители идут по улице. И, словно в тумане, они казались ей слитыми в одно целое. Наконец до нее дошло: в детстве она неправильно понимала все, что творилось в их доме, и перенесла свои детские суждения во взрослую жизнь, построив на них все свое мировоззрение.
Как я ошибалась на протяжении стольких лет! – печально думала она. Выходит, что если ботинки жмут ей, то, значит, никто и не должен носить ботинки. Может быть, это слишком упрощенное объяснение ее высокомерного отношения к семейной жизни, но и в таком упрощении есть логика.
Наверно, это она должна извиниться перед родителями, а не наоборот. Столько лет мучилась своими комплексами, а они не стоили того.
Элси и Джо Карсонов связывает вечная любовь! А у их дочери нет теперь ничего. И никого.
Глори посмотрела на старый клен, прошедший через множество жестоких испытаний временем и непогодой.
– Я так много узнала за этот день, – обратилась Глори к клену, как к человеку. – Я изменилась и, кажется, даже повзрослела.
Глори остановилась футах в двадцати от прицепа.
– Брэм Бишоп! – громко закричала она. – Я хочу поговорить с тобой!
– С тобой?! – шепнул Брэму Генри. – Никогда не думал, что такой сообразительный парень, как ты, Брэм, может попасть в подобную передрягу. Ребенок у нее на руках твой?
– Если можно так выразиться, – усмехнулся Брэм.
– Ну, ты даешь, – покачал головой Генри. – Ладно, я удаляюсь. – Он проскользнул мимо Брэма и быстро выскочил из прицепа.
Улыбка исчезла с лица Брэма, и он нахмурился. Проверка на реальность, подумал он. Да, замечательно видеть Глори наяву, а не созерцать ее в своем воображении.
Вспомни, Бишоп! Вспомни, что все, связывавшее тебя и Глори, для нее было не более чем игрой, еще одним шагом на пути к карьере! Он влюбился в нее по-настоящему, а она собирала научные данные. Вспомни об этом и смотри не растай.
Брэм вышел из прицепа и медленно подошел к Глори.
– Здравствуй, Брэм, – тихо произнесла она, глядя прямо ему в глаза.
Он кивнул.
– Я очень боялась, что ты не захочешь меня видеть, если я появлюсь у тебя дома, а здесь, на строительной площадке, среди людей, тебе придется принять мое присутствие как факт!
– Оно принято, не волнуйся, – успокоил он ее, оглядевшись. – Лучше войдем в прицеп, поговорим.
Она едва могла поверить, что решилась на этот дерзкий шаг, но вот она здесь. И Брэм рядом с ней, усталый, сердитый, но от этого не менее великолепный. О, как она его любит!
Брэм повернулся и залез в прицеп, Глори последовала за ним. Там она с удовольствием опустилась в металлическое складное кресло и положила Эмили на колени. Брэм прислонился бедром к краю небольшого стола и скрестил руки на груди.
– Все в порядке, Глори, – сказал Брэм. – Я принял твое присутствие как факт, я весь внимание. Что тебе надо?
Как он холоден и замкнут, подумала Глори. Он отгородился от нее каменной стеной. Согласится ли он ее выслушать? А главное, услышать то, что она скажет? Простит ли ей Брэм всю боль, которую она ему причинила?
– Брэм, – начала она, надеясь, что голос ее звучит достаточно твердо, – мне так много нужно тебе объяснить, что я, право, не знаю, с чего начать!
– Тогда начни с главного, – угрюмо предложил он.
– Я так и сделаю. – Она помолчала, чтобы перевести дух и собраться с силами. – Я тебя люблю!
Брэм слегка подался вперед.
– Что?
– Я сказала, что люблю… тебя. – Глори решительно кивнула. – Да, да. Я всем сердцем люблю тебя, Брэм Бишоп!
Брэм уставился на нее.
– Правда? Ты любишь меня? Меня, Брэма Бишопа?
– Да, но, пожалуйста, выслушай меня. Я сбежала именно потому, что полюбила тебя. Я солгала тебе, Брэм, и сбежала, как испуганная девчонка! Мой отец не болен. Это была бессовестная ложь. Я так испугалась своих чувств к тебе, что села в самолет и улетела в Чикаго, к родителям.
– И к призракам, – пробормотал Брэм.
– Да, ты прав, и к призракам. Печальные воспоминания детства словно ждали момента напасть на меня.
Глори нервно теребила одеяльце Эмили, чтобы набраться мужества и продолжить. Потом снова решилась встретить пристальный взгляд Брэма.
– Родители опять начали ссориться – из-за тушеного мяса и скобяной лавки. Я накричала на них и спросила: почему они до сих пор вместе? Я сказала им, что в детстве часто плакала в туалете. Только ты, Брэм, оправдал их за недостаточностью улик. А я, их единственная дочь, безжалостно осуждала все эти годы!
– Не понимаю.
– Ты сказал, что, возможно, несмотря на ссоры, на самом деле они любят друг друга. И они действительно любят друг друга. Я поняла это только теперь, когда увидела их лица и услышала, как они говорят о своих чувствах от чистого сердца. Брэм, я помчалась туда как испуганная девчонка, а вернулась как взрослая женщина. Я вернулась как женщина, которая любит и больше не боится любви, которая надеется, молится, чтобы ты простил ее за причиненную тебе боль. Я люблю тебя! И знаешь, Брэм? Это вечная любовь. Клянусь тебе всем, что мне дорого, это вечная любовь!
– И я люблю тебя, – произнес он хриплым от волнения голосом. – С тех пор как мы расстались, я был одинок, несчастен. Ты смысл моей жизни, ради тебя я встаю по утрам, дышу, смеюсь. Я буду любить тебя вечно, Глори Карсон. Выходи за меня замуж.
В глазах у Глори блеснули слезы.
– Да, – прошептала она, обхватив руками шею Брэма. – О, да!
– Глори, ты ведь знаешь десять самых распространенных причин разводов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28