Сам дед машину не водит, так что других у него нет.
— Так ты гоняла этот «бентли» до Арброта и обратно? — фыркнул Кеннет.
— Не я. Вел машину дедушкин шофер.
— Ты привезла вещи с собой? Или на шхуне оставила? Родители отдали тебе паспорт, ведь правда?
Закусив губу, Шатти подняла отчаянный, исполненный тоски взгляд. Тихо сказала:
— Я приехала попрощаться. Кеннет, я не могу с тобой поехать.
Лэверок вгляделся в родное лицо. В изумрудно-зеленых глазах отражалось сомнение, нерешительность, даже страх. Не отдавая себе отчета, Шатти заламывала пальцы, словно оперная героиня.
— Что ты такое говоришь?
— Я должна остаться. Я нужна дедушке.
— Нет, — возразил Кеннет. — Мы же собирались ехать вместе!
— А теперь ты поедешь один. — Шатти со всхлипом перевела дыхание. — Мы оба с самого начала знали, что наш план не удастся.
Слишком уж много осложнений… твоя карьера, моя семья… Мы хотим от жизни совершенно разного…
— Вплоть до недавнего времени мы хотели от жизни одного и того же. Быть вместе и наслаждаться счастьем. И когда же все изменилось?
— На «Морском ястребе» мы жили в замкнутом фантастическом мирке. Тебе не нужна была никакая ассистентка, ты просто пожалел меня и дал мне работу. А мне работа, по правде говоря, вовсе не требовалась. Спустя пару месяцев у меня на счету окажется несколько миллионов. Я смогу купить все, что захочу.
— Если тебе нужны твои миллионы, отчего же ты сбежала из дому? И зачем осталась со мной?
— Я надеялась, что смогу стать иной. И какое-то время у меня даже получалось. Но позже я поняла: сколько ни притворяюсь провинциальной простушкой, девушкой из народа, ничегошеньки у меня не получается. На заднем плане все равно маячат эти миллионы. Я такая, какая есть, и изменить себя не в силах.
— Я не могу дать тебе ровным счетом ничего сверх того, что у тебя уже есть, — произнес Кеннет. — Могу лишь пообещать, что всегда буду рядом.
— Знаю, — улыбнулась Шатти. — И понимаю, до чего все непросто. — Она приподнялась на цыпочки и легонько дотронулась до его щеки. — Но нам было хорошо друг с другом. И я никогда не забуду, что ты для меня сделал. Ты оказался рядом, когда мне некуда было пойти. Ты дал мне шанс понять, что я за человек. Дал шанс стать самой собой. А не просто Шарлоттой Арран Кэссилис.
Кеннет обнял ладонями ее лицо и поцеловал в губы — таким нежным и вместе с тем таким волнующим поцелуем, что прерывать его показалось бы кощунством. И все-таки Шатти высвободилась — мягко, но решительно. Руки ее дрожали.
— Пойдем со мной, — промолвил он.
— Не могу, — прошептала Шатти.
— Но я люблю тебя, — произнес Кеннет, глядя ей в глаза.
По щеке ее поползла слезинка. Лэверок смахнул ее большим пальцем.
— Я тебя тоже люблю, — произнесла Шатти, неуверенно улыбаясь. — Но этого недостаточно.
Может статься, однажды я вспомню сегодняшнее прощание и пожалею, что не поехала с тобой. Но я не хочу, чтобы ты однажды раскаялся в том, что между нами было. А если мы останемся вместе, этого не избежать.
— Я люблю тебя, — повторил Кеннет. — И никогда ни в чем не раскаюсь.
Шатти провела пальцем по его губам. Жалко улыбнулась на прощание, давая понять, что в слова его не верит. Быстро чмокнула его в щеку и побежала к машине. Открыла дверцу и забралась внутрь, даже не оглянувшись. Серебристый «бентли», словно только того и ждал, тут же тронулся с места.
Кеннет понятия не имел, как долго он простоял на одном месте и сколько прохожих обошли его стороной, гадая, что такое увидел он в конце длинной, темной, безлюдной улицы. Но вот налетел холодный ветер, швырнул пригоршню снежинок ему в лицо — Лэверок очнулся от транса.
Быть того не может, чтобы их с Шатти невероятное приключение так вот сразу взяло и закончилось! Он ни за что не допустит, чтобы любимая ушла из его жизни, даже не объяснившись толком. Он без борьбы не сдастся! Если люди влюблены друг в друга, им полагается быть вместе. В любой шотландской балладе об этом говорится, если на то пошло.
Кеннет направился к своей машине и забрался внутрь. Включил зажигание… Но дальше дело не пошло.
— И чего это я так взвился? — пробормотал Кеннет себе под нос. — Поеду себе в Бретань — и выброшу девчонку из головы!
Но он знал: разлюбить Шатти Арран окажется куда как непросто. Молодая женщина прочно заняла место в его сердце. Расстаться с ней означает распроститься с надеждой на счастье, что вплоть до недавнего времени даже не представлялось возможным.
— Ну, как ты себя чувствуешь нынче утром, милый дедушка? — Шатти проскользнула в дверь спальни больного с серебряным подносом в руках и улыбнулась, видя, что Энгус, полусидя в постели, с наслаждением читает журнал «В седле».
— Да я в полном порядке. По-моему, мне давно пора встать с кровати и вернуться к нормальной жизни. А то совсем обленился. Говорю тебе: ничем я таким не болен.
Шатти села на краешек постели. Энгус и впрямь больным не выглядел. Щеки слегка зарумянились, поседевшие волосы эффектно подстрижены. Не далее как вчера, несмотря на протесты родных, дедушка призвал к себе парикмахера. В общем и целом вид такой, словно неотразимый Энгус собрался на очередной великосветский бал или на ужин с друзьями.
— Врач говорит, тебе нужен покой. Завтра сможешь встать на пару часов, но о верховых прогулках и думать забудь до будущего месяца!
— А вот тебе, во всяком случае, давно пора вернуться к своим делам насущным, — промолвил Энгус. — Нечего тратить молодость на недужного старика.
— Никакой ты не старик. Ты мой дедушка. И скажу я тебе, такого молодого восьмидесятилетнего джентльмена не найдется во всей Шотландии, а может, и в Англии тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46