Страсть?
Джеки прижалась лбом к холодному стеклу. Она никогда не считала себя страстной женщиной. Женщиной, способной отбросить все свои комплексы и испытать безумное наслаждение в объятиях мужчины. Может быть, объятия были не такими.
Ты думаешь, Тэд Сноу тот самый мужчина? Она скептически покачала головой и медленно побрела к постели. Все-таки в нем была какая-то непреодолимая сила. Упругая, уверенная походка, спортивный стиль одежды, то, как он проводил рукой по волосам, – любой женщине это понравилось бы.
Но было еще что-то кроме этого. Когда Джеки смотрела на него, новое, незнакомое желание пробуждалось в ней, будоражило ее воображение, вызывая образы сплетенных в единое целое тел, всепоглощающей страсти, стонов блаженства…
Он клиент, говорила она себе, хотя ей было трудно до конца поверить в это из-за того, что ее работа оплачивалась не им, а неизвестным меценатом. Все же будет гораздо лучше, если она будет воспринимать его только как клиента. Она плюхнулась на кровать и вынула из-под салфетки один бутерброд.
– О-ой! – с отвращением произнесла Джеки, откусив большой кусок. Хлеб оказался с каким-то горьким привкусом, и она выплюнула его, промокнув губы бумажной салфеткой. Она с сомнением посмотрела на второй жареный бутерброд. Он оказался таким же противным и холодным и слишком обильно был смазан джемом. Джеки положила его обратно на тарелку и вытерла руки. Зато бесплатно, подумала она.
Она успела одеться, привести в порядок волосы и немного подкраситься, когда раздался тихий стук в дверь. Последний раз взглянув на себя в зеркало, Джеки открыла. Тэд Сноу вошел в комнату.
– Вы еще не готовы? – спросил он, глядя на ее кашемировый свитер, шерстяную юбку и тонкие кожаные сапожки.
Джеки посмотрела на свою одежду.
– Извините, но это все, что у меня есть.
– Эти сапоги не годятся. – Тэд вышел из комнаты и через некоторое время вернулся с парой высоких резиновых сапог. Он бросил их к ее ногам. – Наденьте эти.
Джеки посмотрела на высокие резиновые сапоги, которые, должно быть, лежали бог знает где и были все в пыли и паутине, к тому же размеров на семь больше, чем надо. Наверное, в них было полно пауков. Она сморщилась и замотала головой.
– Спасибо, но я думаю, мне будет более удобно в моих.
– Как хотите. – Тэд пожал плечами. – Начнем с конюшен. – Он посторонился и пропустил ее вперед.
– Вообще-то мне нет смысла осматривать конюшни, – сказала Джеки, надевая пальто, – разве только вы хотите, чтобы я их тоже украсила. Я думаю, нужно начать с дома. Мне нужно измерить комнаты и придумать, как их украсить. К тому же у меня трудности в обращении с животными: собаками, кошками, козами, лошадьми.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Я думаю, что ваши обычные украшения вполне подойдут, – сказал он, шагнув из пристройки на улицу. – Всякие там елочные шары и гирлянды.
– Вы не поняли. – Она закрыла за собой дверь. – Я говорю о настоящих животных. Они меня не любят. Когда я была ребенком, у меня был печальный опыт встречи с соседской коровой.
– Это лошадиная ферма, – сказал он. – Если вы собираетесь остаться здесь до конца Рождества, вряд ли вам удастся избежать встречи с животными.
Смирившись со своей судьбой, Джеки шла за Тэдом. Ее каблуки утопали в рыхлом снегу. Сначала Тэд подвел ее к выгону, и она с интересом смотрела, как отец Тэда водил лошадку по кругу.
– Почему он держит лошадь на привязи? – Она заметила, что Тэд усмехнулся.
– Для безопасности. Но большинство из них смирные.
Постояв здесь немного, они отошли от выгона, и он повел ее к конюшне.
– И сколько у вас лошадей? – спросила она.
– Около семидесяти, – ответил Тэд. – Около сорока чистокровных пород, двадцать семь годовалых стригунков, которых мы будем продавать на аукционе в январе, несколько меринов, кобыл. Летом мы купим еще двадцать.
– Так много лошадей, – вздохнула Джеки. – Я бы не справилась и с одной.
Он улыбнулся.
– На самом деле это очень мало. Смотря с кем сравнивать. Но у нас хорошая репутация. На аукционе наши стригунки идут за хорошую цену. – Он пошарил в кармане и протянул Джеки несколько кусочков сахара. Они приблизились к одной из лошадей. – Это Широкий, внук Секретаря. Широкий – старый коняга. Он большой сластена и любит хорошеньких кобылок. Только его к ним не подпускают.
– А как же вы выводите потомство?
– Жеребят? В наши дни это делается по-научному. Сам жеребец не нужен, только то, что от него требуется.
Нахмурившись, Джеки сжала сахарные кусочки в ладони.
– Разве это не жестоко? А как же его потребности? – Несмотря на то, что она никогда не питала симпатии к животным и считала, что они вонючие, непредсказуемые и страшные, она не могла не почувствовать жалости к старому коню.
– Поверьте мне, – сказал Тэд, – не всегда самцу следует идти на поводу своих инстинктов. – Хотя разговор шел о лошадях, Джеки показалось, что в его словах был некоторый скрытый смысл.
Тэд взял ее за руку и подвел к коню. Как только тот съел сахар, Джеки резко отдернула руку.
– Животные ненавидят меня, – произнесла она нервно и почувствовала нежное прикосновение руки Тэда. – Собаки лают на меня, коты шипят. Я не говорю уже о том, что делают утки и цыплята.
– Забавно, а по-моему, вы ему понравились, – ответил Тэд, задержав на ней взгляд.
Несколько секунд показались ей вечностью. Она опять подумала, что Тэд говорит не только о лошади. Воцарившаяся тишина угнетала ее. Джеки положила руку на дверцу, стараясь вести себя просто и естественно, так, как будто красивые мужчины заинтересованно смотрели на нее каждый день.
– Если мы уже закончили, то я думаю, нам надо… Ах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47