– Не плачь, девочка. Все будет хорошо.
Эвелина чувствовала тепло его рук и его неповторимый запах. Внезапно, прежде чем волна желания настигла ее, она ясно, как никогда, вспомнила о своем сне.
– Ты вчера ночью заходил в мою комнату! – обвинила она его и отстранилась.
– Ты кричала во сне, – хрипловатым голосом проговорил Алессандро. – Я зашел, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке.
Эвелина внезапно смутилась, так как отчетливо вспомнила, о чем был ее сон. Интересно, что же конкретно она кричала? Но спросить Алессандро она не осмелилась и решила свернуть на менее опасную для нее тему.
– Ты так поздно вернулся домой?
– Да. Дела меня немного задержали.
– Ты вчера вечером говорил с женщиной по имени Камилла. Ты с ней встречался?
– Да.
Что-то смутное в его голосе насторожило ее. Неужели события последних дней настолько обострили ее чувства, что она может читать его тайные мысли по интонации короткого предложения? Каким-то внутренним женским чутьем Эвелина поняла, что эта женщина играет определенную роль в жизни Алессандро.
– Она твоя любовница… – скорее утверждающе, чем вопросительно, сказала она.
Алессандро ничего не ответил, а лишь молча смотрел на нее.
– И давно? – продолжала бесцеремонно допытываться Эвелина, не сводя с него пронзительных голубых глаз.
Алессандро был не в силах отвести взгляд. Повисла тяжелая неприятная пауза, после которой он ответил на ее вопрос, гадая в душе, зачем он это делает.
– Мы начали встречаться через полгода после моей женитьбы.
Он убеждал себя, что ей не должно быть никакого дела до его личной жизни, но реакция Эвелины в который раз удивила его.
Она стремительно набросилась на него, занеся маленькие кулачки над его грудью, но Алессандро без труда перехватил ее руки.
– Ругай меня, кричи, но не давай воли рукам. Этого я не позволю.
– Твоя Камилла будет недовольна, если я испорчу твое прекрасное лицо?
– Эвелина, прекрати!
– Отпусти меня сейчас же.
– Пообещай, что не будешь драться и царапаться.
– Очень ты мне нужен…
Он ее отпустил, и она успела изо всех сил ударить его по широкой груди, прежде чем он опять схватил ее.
– Ты соврала… Ты ведь обещала не бросаться на меня…
– Как ты смел провести прошлую ночь, ночь сразу же после похорон твоей жены, в объятиях другой женщины!
– Ты задаешь мне вопросы, которые тебя вовсе не касаются, и бесишься, когда получаешь не те ответы, которых ожидаешь. Что же я могу поделать?
Как жаль, что он крепко держит ее, а не то она обязательно расцарапала бы его наглую физиономию.
– Ты бросил своего сына одного и пошел заниматься любовью с какой-то женщиной!
– Мой сын крепко спал и был оставлен под неусыпным оком Лючии, – тут же взвился он.
– Ты мне просто отвратителен! – Она не прекращала поток обвинений. – Ты не мог переждать немного, прежде чем бросаться в объятия своей любовницы?
– Ну-ка потише! Сбавь обороты! – Он отпустил ее, когда почувствовал, что ее запал пропал, как будто воздух вышел из воздушного шарика, и она бессильно опустилась в кресло, стоящее поблизости.
– Я совсем не удивляюсь теперь тому, что Ванесса была так несчастна! – прошептала Эвелина.
Но Алессандро был уже сыт по горло этими ее обвинениями и разоблачениями. Он большими шагами подошел к ней и рывком поставил на ноги. Железной хваткой вцепившись в ее плечи, он тряс ее, повторяя:
– Как ты можешь судить меня, когда не имеешь ни малейшего понятия, что за брак был у нас!
– Я знаю достаточно!
– Ты угомонишься или нет?
– Ни за что!
Губы Эвелины тряслись то ли от неудержимого гнева, то ли еще от какого-то подспудного чувства, и что-то внутри него оборвалось, высвобождая годами копившуюся страсть, будто порвалась эластичная нить, растянутая сверх предела напряжения. Будто желая наказать ее, а может быть и себя самого заодно, он яростно рванул ее на себя так, что она споткнулась и упала на его широкую грудь, а его губы безжалостно вторглись в ее.
Эвелину охватило бешенство, которое уже, казалось, оставило ее. Она чувствовала всю нелепость и несправедливость происходящего. Его губы снились ей прошлой ночью, и вот теперь ее мечты воплощались в реальность каким-то непостижимо искаженным образом.
Почему же она не оттолкнет его, не пустит в ход свои кулаки и ногти, как пыталась сделать всего несколько секунд назад? Почему у нее подгибаются коленки от слабости, а из ее губ вырывается лишь слабый нечленораздельный стон вместо осмысленного протеста? И почему неудержимый напор его губ заставляет ее тело плавиться в его руках? Какой жар пылает внутри его тела, воспламеняя и ее настолько, что нет больше сил и желания спасаться от пожара его страсти? Почему она горит так, будто никогда прежде мужчины не целовали ее?
А разве кто-то смел целовать ее так раньше?
Алессандро почувствовал, как ее руки, словно змеи, обвились вокруг его шеи и ее мягкая полная грудь прижалась к его мощному торсу. Ему казалось, что он сейчас просто займется пламенем от желания. Больше всего ему хотелось задрать ее юбку и…
Мысли Эвелины спутались, и в ее жизни в данную минуту не осталось ничего важнее этих настойчивых губ, мучающих ее и доставляющих наслаждение.
Но как она могла допустить такое? Разве она забыла, что это тот самый мужчина, который изменял ее кузине, который таскался по женщинам в ночь после ее похорон! Мужчина, сексуальность которого не могла оставить равнодушной ни одну женщину, превращая ее в жаждущую и жадную до ласк самку.
Эвелина уперлась руками в его грудь, и он сразу же отпустил ее, насмешливо взглянув сверху вниз своими темными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44