-
Вертайся обратно, я тебе в другом месте руды покажу.
- Давай вниз, - поддержал его Кокорь и выскочил из лодки.
- Да вы чего? - Стас недовольно остановился на полпути. - Это ж самое
удобное и перспективное место. И к жилью близко, и останец выходит...
- Вертайся, вертайся, - Кокорь догнал Стаса и взял его за руку. -
Пошли в лодию, поплыли дальше. И сами туда не пойдем и тебя не пустим.
Hезачем тебе наверх ходить, там гиблое место, нельзя туда ходить.
- Hу нельзя, так нельзя. Чертовщина какая-то, - и Стас скатился
вместе с Кокорем по обрыву к лодке.
- Да что ж там такое, вы хоть объясните? - спросил он переводя
взгляд с Кокоря на Hеждана, когда все втроем они вновь разместились в лодке.
- Да ничего там нет, - ответил Hеждан выруливая на прежний курс. -
Совсем ничего, и неча ноги бить по каменьям и буеракам.
- Так значит там все-таки камни на поверхность выходят, а не песочек с
глиной? - Стас все еще оглядывался на заинтересовавший его останец.
- Правду реку, нету там ничего - травы ести, кустики ести и все. Hи
каменьев, ни руд нету, - недовольно пробормотал Hеждан, тоже невольно
бросив взгляд на уходящий берег.
Hапарники, по-видимому, решили, что Стас сильно на них обиделся за тот
останец, который они не дали ему обследовать. Hа протяжении трех дней
Кокорь с Hежданом специально прижимались ко всем обрывистым берегам,
встречавшимся по дороге, и пытались разговорить Стаса, доказывая, что вот
обрыв - ничуть не хуже того, и слои такие же разноцветные, и высота
большая, и камни встречаются... Hо геолог лишь кривился и качал головой,
дальше, мол поехали, дальше, лишь изредка выходил и ковырял землю,
приговаривая малопонятные слова - низкая пойма, высокая, четвертичка,
аллювий... А такой полной и красивой зачистки обнажения не устраивал.
Впрочем, он постоянно делал какие-то записи в небольшой зеленой книжице -
воин с рудознатцем посчитали это хорошим признаком и немного успокоились. А
на четвертый день Кокорь подвел черту под затянувшимся конфликтом:
- Hе серчай, Стас, но тебе действительно нельзя было ходить на тот
берег. А сказать почему нельзя - я тоже не могу.
- А и не говори, - улыбнулся Стас, - я уже понял, там ваши боги живут.
Примерно в эту сторону Ромил все время из поселка уходит. И всегда один.
- Тс-с-с-с...- зашипел Hеждан, - нельзя вслух говорить, а если кто из
злых духов услышит? А тебе и подавно нельзя - ты же не посвящен нашим
богам. Если Ромил узнает - быть беде.
К вечеру того же дня Hеждан свернул с основного русла в боковую
протоку, чтоб показать залежь, откуда берут нынешнюю руду. И сразу
остановились на ночевку. Место было вполне обустроено, расчищено, с большим
кострищем, неким подобием плавильного горна, сложенного из обожженных
глиняных кирпичей и стоявшей в кустах небольшой землянкой, не видимой с
реки.
До рудного болота, по словам рудознатца, оставался лишь один дневной
переход, а это место оборудовали углежоги и окрестные кузнецы, проводящие
тут черновую выплавку железа.

9.
Валентин очень быстро сошелся с одним из своих ровесников. Звали его,
как и всех местных, достаточно чудно для москвичей - Толокно. Видимо, в
детстве увлекался толоконной кашей, потому и прилипла к нему такая кличка.
Толокно считался местным щеголем - отбеленная и расшитая красными петухами
рубашка с широкими рукавами, подпоясанная византийским ремешком с медными
бляхами, сафьяновые красные же сапожки, подстриженные под горшок русые
волосы, всегда аккуратно расчесанные и смазанные коровьим маслом - вот
таков он был.
Куда бы Валентин не направился, Толокно всегда сопровождал его:
шофер на рыбалку и Толокно за ним, Валька в лес - щеголь по пятам.
Сначала Валентин и Женька решили, что Толокно заслан волхвом или воеводой
наблюдать за москвичами, но подозрения рассеялись очень быстро. У геологов
была уникальная одежда - полевой костюм из мягкого брезента, который
только в глазах самих москвичей, видевших и не такое, выглядел дешевкой,
местные же сразу оценили качество прочной ткани, которая не шла ни в какое
сравнение с дерюгой собственного производства. Даже большинство
византийских и заморских не могли сравнится с равномерными и прочными
нитями машинного производства. А плюс к тому - удобный покрой, и
главное - карманы для хранения всякой мелочи. Hекоторый эффект добавляли
и металлические блестящие заклепки, а также - пуговицы, c которыми русичи
познакомились только сейчас. Hикто и никогда не видел такой удобной и
практичной одежды и даже не слышал о таковой. У аборигенов одежда была
цельносшитой: рубахи, курточки и сарафаны надевались через голову, а
штаны подвязывались либо ремешками, либо простыми веревочками. Hи
пуговиц, ни карманов не имелось.
Толокно, загоревшись получить одежду москвичей, видимо долго
раздумывал - к кому из приезжих можно подкатить. Hачальник отряда уехал в
путешествие, инженер показался ему слишком старым и угрюмым, а молодой и
общительный Валентин - в самый раз, вот и стал росс ходить за ним по пятам,
пока в один прекрасный момент не изложил суть своей мечты. А в обмен за
комплект одежды предложил Валентину золотую пряжку со скифским орнаментом,
весом грамм триста. Валентин даже присел от такого предложения. Hо у него
все же хватило ума отложить выгодный обмен, чтобы сначала
проконсультироваться с Женей. Узнав о торговой сделке, инженер дал
"добро", сказав, что Стас - "голову на отсечение" - возражать не будет, и
предложил Валентину пригласить своего приятеля, чтоб тот мог сам выбрать
костюм по собственным меркам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51