У нее был знакомый мальчик, который неплохо играл на гитаре, и она тоже научилась немножко бренчать на ней. Мальчик говорил, что у нее это совсем неплохо получается, а, главное, игра на гитаре действовала как-то успокаивающе.Открыв крышку футляра, Эмма с изумлением обнаружила, что вместо гитары там находится снаряжение для подводного плавания.Здесь находился блестящий черный резиновый костюм, защитные очки, трубка для дыхания. Не хватало лишь баллончиков с кислородом. «Вот это да!» — подумала Эмма и услышала резкий окрик графа: — Какого черта вы здесь роетесь?Эмма виновато оглянулась, приложив ладони к горлу.— Синьор… — виновато пробормотала она.Чезаре присел возле нее на корточки.— Я спрашиваю вас, что вы делаете? Кто вам дал право совать свой нос в чужие дела? — сердито спросил граф. — Где вас воспитывали?У Эммы от стыда лицо стало пунцовым.— Извините, синьор, — пробормотала она.Но Эмма никак не могла объяснить себе, почему ее совершенно невинный поступок вызвал у него такой гнев.— Ах, вы извиняетесь, — с сарказмом произнес граф. Я что-то не помню, разрешал ли я вам рыться в личных вещах. Ведь речь, как мне кажется, шла всего лишь о паре чашек кофе.Эмма немного пришла в себя и вместо смущения вдруг почувствовала гнев.— Боже мой! — с негодованием воскликнула она. — Что я такого сделала? Открыла старый дурацкий футляр для гитары. А в нем и гитары-то не оказалось!Чезаре тоже уже взял себя в руки, он захлопнул футляр на защелку.— Извините, — холодно сказал он по-итальянски. — Я был непозволительно груб с вами. Но в будущем я вас попрошу ограничивать ваше любопытство, когда оно будет касаться осмотра моих вещей.Эмма вздохнула. В конце концов, что бы ей ни думалось про все это, она была виновата, и у Чезаре были все основания гневаться на нее.— Я тоже извиняюсь, — медленно проговорила она, но тут они оба почувствовали запах сгоревшего молока.— О, господи! — воскликнула Эмма. — Что же я наделала!Чезаре снял подгоревшую кастрюльку с плиты, поставил ее в раковину и наполнил водой. Он недовольно поглядел на Эмму.— Пошли наверх и покончим с этой темой, — проговорил он. — Давайте выпьем по банке пива вместо кофе. Жарко, и я хочу пить.— Хорошо, — миролюбиво сказала Эмма и стала подниматься на палубу.Чезаре вынул из бара две банки пива, захватил пару стаканов и последовал за ней.Эмма села в хвосте лодки, довольно неуклюже приняла из рук графа банку и стакан. Она чувствовала себя наивной, глупой и была уверена, что предстоящий пикник безвозвратно испорчен.Чезаре присел рядом на низкое деревянное сиденье. Он с удовольствием сделал несколько глотков пива, а затем медленно вытер губы тыльной стороной ладони.— Холодное… хорошо, — заметил он и внезапно рас смеялся. — Все хорошо, Эмма, все хорошо! Иногда бывают вещи, которые трудно понять, но все они имеют объяснение. Однако в данном случае я не могу открыть вам эту тайну.Потягивая пиво, Эмма сказала: — Я не знаю, что вы имеете в виду.— Зато я это знаю. Возможно, когда-нибудь наступит время, и вы узнаете ее тоже. Единственная моя просьба к вам, это постараться забыть, что вы открывали футляр и видели его содержимое. Ладно?— Я должна забыть об этом?— Совершенно верно. Надеюсь, я прошу не слишком много?Эмма покачала головой.— Отлично! Тогда мы снова друзья. Должен признаться, что я не сержусь на вас за то, что вы заглядывали в шкафы и смотрели мои книги.В какой-то степени Эмма была сбита с толку.— А теперь обещайте мне, что о том, что вы видели, вы никому не обмолвитесь ни единым словом. Никому…— Конечно, я сделаю так, как вы просите, — проговорила Эмма, откидывая назад свои тяжелые волосы и глядя на плещущуюся воду залива.Остров, который Чезаре выбрал для пикника, был невелик и совершенно пустынен. Здесь находился небольшой домик, о котором говорил граф, когда они собирались на пикник.Как только они причалили лодку, Чезаре снял брюки и рубашку и нырнул в серо-голубую воду. Эмма была более осторожной. Пока Чезаре плавал, она обследовала домик. Это было помещение, состоящее из одной комнаты, с крепкими стенами и единственным небольшим окошком. В домике находилось несколько тростниковых стульев, стол и совершенно пустой шкафчик.Когда она вышла из домика, Чезаре уже вылез из воды и шагал по светлому теплому песку пляжа. Увидев его, Эмма почувствовала, что внутри у нее что-то перевернулось.С его бледно-голубых шорт стекала вода, а черные волосы были гладко прилизаны.Из груды вещей, которые он свалил, вытащив из катера, он достал огромное оранжевое полотенце и начал вытирать им грудь и плечи. Посмотрев на Эмму, он спросил: — Ну, а вы-то собираетесь купаться?Эмма расстегнула длинную молнию на своей блузке и затем сразу застегнула ее обратно, потому что вспомнила, что ее купальник находился в пушистой сумочке, которую она привезла с собой. Когда она укладывала его туда, она была почти уверена, что ей не придется воспользоваться им, так как не могла представить себя купающейся вместе с графом Чезаре.Ей казалось это вершиной безрассудства, но сейчас она поняла, что Чезаре совершенно серьезно спросил ее о купании.— Мне необходимо переодеться, — сообщила она, бросив взгляд на стоявший домик.— Но если вам не хочется сейчас лезть в воду, то посидите и мы поболтаем просто так, а потом искупаетесь. Хорошо?Эмма согласилась, правда, она не имела ни малейшего представления, о чем может с ней разговаривать граф Чезаре!Но беспокоилась она зря. Граф был большой мастер вести разговоры, и уже через несколько минут Эмма рассказала ему и о своей практике в больнице, и о своем затяжном гриппе.Она не стала притворяться, что что-то знает о Соединенных Штатах, решив, что нужные ответы Чезаре получит от самой Селесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45