Но, очевидно, она позвонила отцу и сказала ему, что Тони собирается уехать завтра, иначе почему он приехал так неожиданно поздно ночью?— Я не хочу ничего обсуждать с вами, сеньор, — сказала Тони, чувствуя, что сейчас заплачет. — Я знаю, что вы думаете обо мне и что хотите со мной сделать, но я здесь не останусь, и вы не сможете меня заставить.— Нет, я думаю, что смогу, сеньорита. Тони смотрела на него широко раскрытыми глазами.— Как же вы это сделаете? Граф улыбнулся, налил в рюмку еще виски и отошел от нее.— Когда Поль уезжал отсюда несколько дней назад, я дал ему небольшую сумму денег.— Да?— Да, я сделал это по двум причинам. Во-первых, чтобы отделаться от него, а во-вторых, чтобы вы остались здесь.— Я вас не понимаю, сеньор. Как то, что Поль уехал, может заставить меня остаться?— Подождите, сеньорита, я сейчас вам все объясню. Дело в деньгах. Мне будет совсем нетрудно поставить в известность полицию в Англии, что Поль украл эти деньги.— Что вы говорите!— Можно очень легко доказать, что деньги украдены.— А почему вы думаете, что меня это беспокоит? — воскликнула Тони сердито.— Да потому, сеньорита, что в душе вы очень сентиментальны. Я о вас кое-что знаю. Мне известно, что вы раньше были хорошо с ним знакомы, что вы были почти помолвлены, почти, но не вполне, что свидетельствует в вашу пользу, я полагаю. По крайней мере, вы не станете умышленно причинять вред его репутации.— Но вы ему этот вред причините!— Да, я это сделаю.— Но почему? Почему?— Я вам уже однажды говорил, что в вас есть определенная — как бы это лучше сказать — притягательная сила. Вы отличаетесь от наших португальских женщин, как в свое время отличалась и моя жена. И вдобавок, вы женщина без предрассудков. Вы попытались разрушить семью моего друга. Вы играли роль невесты, позволяя вашему псевдожениху ухаживать за вами за деньги; так почему вы решили возражать, когда я говорю, что я считаю вас привлекательной? Конечно, не так, как я любил и уважал бы женщину, на которой я бы собирался жениться, но лишь в физическом смысле. Меня это вполне устраивает. — Тони не могла поверить своим ушам. Она была в ужасе. — К тому же, вы можете быть гувернанткой, а Франческе нужна гувернантка…Тони отреагировала мгновенно, в гневе дав ему пощечину, не обращая внимания на то, что ударила его по изуродованной щеке. Он поднес руку к лицу, и на мгновение Тони почувствовала жалость, но тут же услышала голос графа:— Мне очень жаль, что мое предложение так потрясло вас, сеньорита, и, возможно, мысль быть любимой человеком с таким безобразным шрамом вызывает у вас отвращение, но это мне не важно. Мне безразличны ваши детские выходки. Вы — такая, какая есть, а я не такой человек, который смиряется с неудачей.— Вы сошли с ума! — выдохнула она.— Вовсе нет. Я в своем уме. Но вы, конечно, имеете право думать обо мне все, что хотите.— Но вы не имеете права так обращаться со мной! Если бы я была такой женщиной, как вы меня считаете, почему бы я стала беспокоиться о Поле? — Она вся дрожала, и голос ей плохо повиновался.Он пожал широкими плечами.— Как знать? К тому же, я не считаю, что вы совершенно потерянная женщина, и не думаю, что вы позволите, чтобы человек, которого все считают вашим другом, попал в беду.Тони сжала руки в кулаки.— И вы ожидаете, что я уступлю вашим… вашим притязаниям из-за Поля!— А почему бы и нет? Я не думаю, что вам будет со мной так уж неприятно.Тони почувствовала, что она не может дышать и опять испытывает слабость, как раньше. Граф делла Мария Эстрада поставил свою рюмку на поднос и решительно шагнул к ней. Тони отрицательно покачала головой и стала отступать назад, пока не уперлась в дверь, неподвижно застыв на месте. Граф остановился почти рядом с ней и стал смотреть на нее с высоты своего роста своими темными глазами. Шрам придавал его лицу мрачное выражение, и ее затрясло от ужаса.— Не бойтесь, — проговорил он мягко, и она почувствовала его руку у себя на шее под тяжелой копной распущенных по плечам волос. — Я не причиню вам боли, Тони. — Его слегка иностранный выговор, когда он произнес ее имя, лишил Тони самообладания. Он стоял так близко, а она трепетала от ужаса перед той властью, которую граф имел над ней.Она почувствовала, как его рука напряглась. Со стоном он притянул девушку к себе, и их губы слились. Его руки ласкали ее, пробуждая чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Все ее существо стремилось ответить на его ласку.Невероятным усилием воли она заставила себя оставаться неподвижной и не отвечать ему, а он все более сильно и страстно сжимал ее в своих объятиях.— Тони, — пробормотал он, — поцелуй меня.— Нет, никогда! — Тони старалась освободиться и, наконец, сумела оттолкнуть его.Он отступил назад, и его глаза сверкнули от гнева.— Хорошо, сеньорита, — проговорил он угрожающе. — Я готов дать вам немного времени.Тони прижала руки к горящим щекам. Она чувствовала, что ее губы и тело все еще томились от страстного поцелуя.— Ради Бога, — проговорила она в отчаянии, — отпустите меня! Не заставляйте меня здесь оставаться.Он повернулся и налил себе еще одну рюмку.— Можете уезжать, — медленно проговорил он. — Если вы этого хотите.— А… а Поль?— Предоставьте это мне.— А вы предоставите его правосудию, — усмехнулась она.— Я уже сказал: предоставьте это мне. Тони вздохнула с отчаянием.— Сеньор, прошу вас, поверьте, я не могу остаться. Я не могу притворяться гувернанткой Франчески.— Почему же нет? Ведь вы притворялись невестой Поля.— Это совсем другое дело.— Но в чем же?— Тогда это меня ни к чему не обязывало.— А со мной это не так?— Вы ведь все понимаете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42