Скорее всего, просто она такой человек, не любит, чтобы все подробности ее жизни становились пищей для сплетен. – Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Фелиция. Больше никогда я не буду разговаривать с журналистами, как бы они ни выводили меня из себя.
– Даже если этим ты поможешь Джордану? – с фальшивой мягкостью задала вопрос Фелиция.
– Этим я не помогла бы Джордану, – ответила Джини.
Суровый взгляд Джордана сразил ее, как мечом.
Она облизала губы и проглотила застрявший в горле комок. Его гнев готов был уже излиться – она чувствовала это. И хотя Джини понимала, что Джордан имеет право сердиться, она ощущала себя под его защитой.
Однако ей не суждено было узнать, как он поступит или что скажет, его вызвали к телефону: срочный деловой звонок из Лондона.
– Я же говорила тебе, что ты не из тех женщин, которые становятся женами знаменитостей, – мягко заметила Фелиция.
– Меня давно научили не верить тому, что говорят мои враги, Фелиция, – парировала Джини, изумляясь своей способности быть жесткой. – Передай Джордану, что я пошла на пляж поискать Мелани. Если, конечно, ты еще будешь здесь, когда он кончит говорить по телефону.
– О, я-то буду.
– Никогда в этом не сомневалась.
Пляж выглядел точь-в-точь как вчера: освещенные заходящим солнцем облака, розовое небо и золотисто-розовый песок. Мелани нигде не было видно.
Джини решила пройти дальше. Однако на балконе соседнего дома заметила небрежно машущего ей рукой человека. Он стоял, прислонившись к перилам, и улыбался. Джини привлекла его дружелюбная манера. Может, подойти? Она могла бы познакомиться с соседями. Неужели всегда оставаться одной, если можно попытаться найти друзей?
Медленно она подошла к дому и поднялась по деревянной лестнице, ведущей с пляжа к балкону. Она и не заметила, что на узком загорелом лице мужчины появилось удивление. Джини не подозревала, что зашла в дом незваной – он всего лишь поприветствовал ее, помахав рукой.
Незнакомец смотрел на нее смущенно, как будто хотел спросить, что ей от него нужно.
– Привет, – заговорила она, протягивая ему руку. – Я Джини Джекс, ваша ближайшая соседка.
Он прочел искренность в ее золотисто-карих глазах, и взгляд, полный удивления и недовольства, исчез. Опять на губах его заиграла улыбка.
– Меня зовут Джеймс Сторм.
Теперь их руки встретились, и его теплая ладонь долго не отпускала ее пальцы.
– Знакомое имя, – заметила Джини.
– Да что вы, – сухо ответил он, сразу выпустив ее руку.
Джини внимательно посмотрела на него. Высокого роста худощавый мужчина с копной белокурых волос. Очки в роговой оправе. Худое загорелое лицо некрасиво и все же по-мужски очень привлекательно. Однако она была почти уверена, что никогда его не видела в фильмах.
– Вы ведь не киноактер, верно? Откинув голову, он рассмеялся:
– Нет, слава Богу, нет!
– Только не говорите, что я опять ошиблась, – проговорила она. – Вы, наверное, ужасно знамениты.
– Да, – усмехнулся он, опять завладел ее рукой и усадил на стул.
– Я все время ошибаюсь, – продолжала она.
– А я видел вас по телевизору несколько минут назад. – В его голосе слышалось сочувствие.
– Лучше бы мне умереть.
– Не волнуйтесь. Немного правды никогда не вредит.
– Но я совсем не то хотела сказать.
– Обычная история. Репортеры вечно подают все так, как им выгодно, даже правду.
Джини и Джеймс беседовали с пониманием, удивлявшим обоих. Открытости, которая возникла между ними, иной раз не бывает в отношениях людей, знакомых много лет. Джини изливала сердце, а он слушал.
– Значит, вы и есть Джини из знаменитой песни Джордана?
– Да.
– Теперь я понимаю, почему Джордан никого не нашел здесь.
– Я несколько ординарна для этого мира звезд.
– Не сказал бы, – возразил Джеймс. – Вы очаровательны. У вас собственный стиль.
Его комплимент доставил Джини удовольствие.
– Я читала, что в жизни Джордана за эти годы было множество женщин.
– Еще несколько встреч с прессой, вроде той, какая была у вас сегодня, и вы поймете: нельзя верить тому, что читаете в газетах. Я давно и достаточно хорошо знаю Джордана, он всегда сторонился людей. А любил главным образом музыку.
– Я все время спрашиваю себя: а смогу ли я приспособиться к здешней жизни? – Опять она удивлялась, что может так свободно говорить с незнакомым человеком, но почему-то ей было хорошо с ним. В обращенном к ней взгляде светилась теплота, а в манере вести себя – искренность. Она и не подозревала, что для него подобная встреча столь же необычна, как и для нее.
– Наверное, вам не стоит беспокоиться о том, приспособитесь ли вы к здешней жизни или нет, – заметил он. – Просто занимайтесь тем, чем вам хочется.
– В Хьюстоне я работала учительницей, но если я останусь с Джорданом…
– Если?
– Пока что я обещала ему провести здесь лето. Если я останусь, то не смогу преподавать, потому что должна буду ездить с Джорданом. Однако преподавание – единственное, что я умею, а без дела мне плохо, я не знаю, куда себя девать. Джордан достаточно богат, так что у меня нет необходимости работать, но нужно же чем-то заниматься.
– А если вам взглянуть на эту ситуацию, как на неожиданную удачу: вы можете начать все сначала.
– Что «все»?
– Это уж вам решать. Боже! Кажется, Джордан не очень рад, что нашел вас здесь, со мной. Это, вероятно, удивит вас, Джини, но за тс десять лет, что мы с ним знакомы, я даже не подозревал в нем такого чувства, как ревность.
Джеймс ухмыльнулся, глядя, как Джордан через три ступеньки быстро поднимается к ним на балкон.
– Так вот ты где, Джини. – В тоне Джордана явно слышалось осуждение, однако он заставил себя улыбнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50