Она нежно коснулась его крепкой скулы, затем потрогала шрамы на лбу.Тыльной стороной руки он прикоснулся к бутонам ее сосков, выпирающих сквозь белый шелк платья.– Ты всегда такая горячая? – прошептал он. Она побледнела и прикусила губу.– Только с тобой, – хриплым низким голосом проговорила Лейси. – Только ты этому не верил.Почему же он сейчас верит? От воспоминания о былой боли она чуть не задохнулась.– Боже мой, что я делаю? Я не хочу, чтобы все началось сначала, Джонни Миднайт.У Миднайта и самого в горле застрял ком. Он тоже почувствовал страх. Он пытался сглотнуть, но ничего не получалось.– Джонни, ты не помнишь, а я помню.– Значит, у тебя есть преимущество.– Какое там…Безнадежная страсть, сверкнувшая в ее глазах, пронзила его. Несмотря на ломаное-переломаное тело, он чувствовал, что она вернула его к жизни и сделала снова мужчиной, не боящимся больше за свое будущее и уверенным в своих силах.Голос диких джунглей отозвался в его жилах на ее пугливый ласкающий взгляд, одновременно бросающий дерзкий вызов и соблазняющий. Все его существо тоже захлестнула волна противоречивых чувств.. Она смотрела на него своим пылающим взглядом, и все у него поплыло перед глазами.– Останься, – прошептал Джонни прерывающимся голосом.– Я надеялась, что ты прогонишь меня и тебе станет легче.– Куда уж тут легче… Она кивнула головой.– Ладно… Но только пока ты не встанешь на ноги. А потом разойдемся. Так будет лучше.Чувство неописуемой благодарности охватило Джонни, и он заплакал. Он попытался сдержаться, но ничего не помогало. Слезы буквально хлынули у него из глаз. Они душили его. Совершенно убитый, чувствуя бесконечный стыд, он отвернулся, чтобы скрыть исказившееся от плача лицо.Но Лейси прижалась еще ближе к нему и нежно поцеловала его в лоб, в глаза, пока слезы не прекратились. Обвив руками, она прижала его к себе изо всех сил.– Ничего страшного. Никто, кроме меня, не увидит. А я никому не скажу.Но кроме нее, ему ни до кого нет дела.Джонни поднялся и сел; руки его железным кольцом обхватили ее и прижали к себе, он спрятал лицо у нее на груди. Он все на свете бы отдал, чтоб только не показывать ей своей слабости, своих слез. Но два месяца ужаса выплеснулись наружу.– О, Лейси, это был сущий ад – ничего не знать, ничего не помнить. Иногда мне хотелось умереть.– Не говори так… – Она ласково поглаживала его шею.– Иногда кажется, что я теряю рассудок и мне никогда не поправиться.Ее милое личико осветилось сочувствием. Сначала она нежно гладила его руками, затем стала успокаивать поцелуями, успевая запечатлевать их в паузы между скорбными излияниями Джонни о том, что с ним случилось, каким трусом он был на самом деле. Он все поведал ей об Ольге, о том, что она вытворяла, как она издевалась над ним, называя его овощем, и почти умудрилась убедить его в этом.Лейси чувствовала, как в ней растет волна ненависти.– Никакой ты не трус. А эту подлую садистку я прикончу, обязательно прикончу…Лейси коснулась рукой его лица и прижалась к нему щекой. Наверное, она хотела последний раз поцеловать его. Но только Джонни приоткрыл рот, как она запечатлела на нем такой горячий поцелуй, словно все эти годы душа ее тосковала о нем. Пальцы ее обхватили его шею, и она приникла к нему, всей душой стремясь к близости, в которой было что-то неизмеримо большее, чем просто чувственность.Когда она наконец оторвалась от него, глаза ее были расширены и в них чувствовался страх.– Джонни, мы не должны… этого нельзя… я не могу… Это не должно повториться.– Твоя правда.– Лучше я сейчас пойду, а ты отдохнешь. Ему ненавистна была сама мысль, что она сейчас уйдет.Он удержал ее за руку.– Прежде чем ты уйдешь, скажи мне, ради Бога, почему мы расстались?Лейси прикусила нижнюю губу. Лунный свет делал ее бледное лицо еще бледнее. Голос ее задрожал.– Обстоятельства настроили нас друг против друга, но последний удар нанесла я, когда вышла замуж за другого человека.– Почему?– Тебе казалось, что ты знаешь почему. – В голосе ее чувствовалась горечь.– Расскажи.– Это все слишком сложно, да и поздно. Может, я была не права, но и ты тоже. И я заплатила за это так же дорого, как ты. – Она попыталась беспечно пожать плечами, но каждое движение давалось ей с трудом. – Ради Бога, Джонни, все давно кончилось. Я не могу говорить об этом. Пожалей меня. – Она откинула голову, и он увидел в ее слишком ярко блестевших глазах боль, скорбь и яростный гнев. – Это выше моих сил.Миднайт бился за то, чтобы вернуть свою жизнь, чтобы узнать и вспомнить все – и доброе, и дурное. Но еще сильнее он хотел удержать ее хоть ненадолго.– Расскажи тогда о чем-нибудь еще.Он прижал свою ладонь к ее ладони. Лейси вся запылала. Внезапная волна забытого возбуждения передалась и ему. Его темные пальцы были такие большие, что ее рука вся умещалась в них. Она ошеломленно следила расширенными глазами, как он сплетает свои пальцы с ее; ощущение было невероятным – как когда-то. Словно очнувшись, она отдернула руку.Губы ее задрожали, и он увидел слезы в ее глазах.– Лучше нам не касаться друг друга.– Как прикажешь, – легко согласился Джонни.– Ты не помнишь, – начала она тихо, – что, когда был маленьким, очень боялся темноты?– Мы тогда знали друг друга?– Нет, ты был уже большим парнем, когда мы встретились.– Большим? Ты хочешь сказать – толстым? Она по-девчоночьи хихикнула, и это вдруг вызвало поток воспоминаний. Ему лет девятнадцать. Вот точно так же захихикала она, стоя на их общей пожарной лестнице и заглядывая в окно его спальни в доме родителей, когда он, валяясь на своей кровати, рассматривал голых девиц в журнальчике, вместо того чтобы заниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54