.. Он другой жизни и не знает.
Оливер испытующе вглядывался в ее лицо.
– Прости, я, кажется, сказал что-то не то, – смущенно сказал он. – Я не хотел тебя обидеть.
– Я понимаю, – чуть улыбнулась Дани и поставила чашку на стол. – Я не обиделась. Просто вам это трудно понять. Вы... просто вы не поймете.
Он откинулся на стуле.
– Если ты думаешь, что я всю жизнь катаюсь, словно сыр в масле...
– А разве нет? – с интересом спросила Дани.
– Нет, – отрезал Оливер, но больше ничего не добавил.
Нарочно, подумала про себя Дани. Хочет ее заинтриговать. И, надо сказать, преуспел в этом...
– Мистер Ковердейл...
– Ведь мы, кажется, договорились... – укоризненно напомнил Оливер.
Она глубоко вздохнула.
– Ну хорошо. Оливер. Вряд ли вы приехали, чтобы попить кофе и оценить оформление моей квартиры. Так почему бы вам ни перейти к делу?
Оливер задумчиво смерил ее взглядом. Каким-то непостижимым образом ему удавалось выглядеть совершенно уверенным в себе даже на шатком стуле. Она же нервно комкала в руках салфетку...
– Вы всегда стараетесь запугать своих собеседников? – слабым голосом спросила она.
– Запугать? – Он помедлил, словно пробуя это слово на вкус. – Господи помилуй, я просто посмотрел на тебя, Дани.
Посмотрел! Проблема в том, как он это делает! Словно ювелир, разглядывающий в лупу сомнительный камень.
– Ты очень красивая женщина, Дани.
Вот теперь она разозлилась. Какое отношение имеет к делу то, как она выглядит!
– Прошу вас, мистер Ковердейл...
– Слушаю тебя, Дани, – с нажимом произнес он.
В глазах его мелькали озорные искорки.
– Может быть, вы оставите эти игры и перейдете наконец к делу? – выпалила она.
Эта словесная игра, возможно, производит впечатление на молоденьких тщеславных актрис, но с Дани эти номера не пройдут. Она привыкла к восхищенному поклонению со стороны студентов, к теплому отношению семьи, к уважению коллег. Но никто никогда не позволял себе играть с нею, словно кошка с мышкой! Она никакая не мышка, и он сейчас в этом убедится!
Он все еще испытующе разглядывал ее.
– Скажи, а почему ты нарочно стараешься выглядеть серой мышкой? – неожиданно спросил он.
Да он что, мысли читает?! Дани даже задохнулась от возмущения.
– Вот, например, волосы, – продолжал Оливер как ни в чем не бывало. – Такой чудесный цвет. Как красиво было бы, если бы ты распустила их по плечам. А ты нарочно закалываешь их в пучок. – Он помедлил. – Кожа у тебя безупречная. А уж глаза... – Он покачал головой. – Чуть-чуть косметики – только подчеркнуть природные достоинства – и ты станешь неотразима.
– Надеюсь, вы закончили, мистер Ковердейл. Я вам не какая-нибудь... – Она осеклась, почувствовав, что ее безупречная кожа залита румянцем негодования. Почему она так легко краснеет! Надо взять себя в руки – Я предпочитаю выглядеть именно так, как выгляжу, Оливер. Я преподаватель университета, историк.
– В точности как твой дедушка, правда? – Он вновь откинулся на спинку стула. – И что ты пытаешься доказать, Дани?
Дани замерла, словно своими словами он пригвоздил ее к месту. Кровь отхлынула от лица, и она надменно вскинула голову.
– Не понимаю, о чем вы, – стараясь говорить уверенно, произнесла она.
Как он догадался! Откуда он мог узнать!
Несколько мгновений он испытующе вглядывался в ее лицо, а потом удовлетворенно улыбнулся. Улыбка, в которой не было ни капли юмора.
– Не злись на меня, Дани, – миролюбиво сказал он. – Моя матушка, как и все ее приятельницы в Голливуде, в свое время переплатила кучу денег психоаналитикам. Она, видишь ли, боялась, что у меня возникнут комплексы из-за... скажем так, моего происхождения. – Он язвительно улыбнулся. – Так что теперь я дам любому психоаналитику сто очков вперед. Нажимать нужные кнопочки, чтобы получить желаемую реакцию, – это не очень трудно, Дани.
Дани покачала головой. Трудно, наверное, пришлось несчастным психоаналитикам! Она не сомневалась, что с этим пациентом им пришлось помучиться! И вопрос еще, кто из них нажимал кнопки!
– Ваша мать зря потратила деньги, – сухо сказала Дани.
Но решила не добавлять, что вместо психоаналитика ему следовало нанять гувернера, который научил бы его хорошим манерам!
Он с шутовским смирением наклонил голову.
– В конечном итоге она тоже пришла к этому выводу. – И вдруг улыбнулся, но вновь без намека на юмор. – А для чего я пришел, ты и сама знаешь прекрасно, Дани.
Она ошеломленно покачала головой. Он совершенно невозможен! Он ответил на ее вопрос, но так, что она растерялась еще больше!
А он, несомненно, именно этого и добивался.
– Ведь знаешь, не правда ли, Дани?
Видимо, он неверно истолковал ее растерянный жест.
Она сделала глубокий вдох, почувствовав, как но спине пробежал холодок. Что с нею происходит? Она боится его? Или... или она так остро воспринимает близость мужчины?
Не валяй дурака, приказала себе Дани. Он, конечно, хорош собой, словно дьявол. Но и только. При этом он надменен, насмешлив, холоден и безжалостен.
– Мы с вами знаем, – размеренно, словно на лекции, начала она, – что ваша мать обратилась ко мне с предложением...
– Минуточку, – Он поднял руку. – Что значит – обратилась к тебе? Ты ничего не перепутала?
– Нет, – твердо сказала Дани. – Я ничего не перепутала. Все было именно так, как я сказала.
Ей стало его немного жаль. По всей видимости, что бы ни происходило вчера за дверями особняка Ковердейлов, Конни так и не рассказала сыну, как было дело.
– Вы, конечно, можете не верить мне, но факт есть факт. Конни сама мне позвонила.
Он резко поднялся на ноги и стремительно пересек гостиную, замерев у окна.
– Господи, что за игру она затеяла, – донеслось до Дани невнятное бормотание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47