Марли и Эди были близнецами и всегда общались друг с другом. А у мамы был папа. Бриджит же часто чувствовала себя покинутой, и Дермотт был единственным, кто действительно спасал ее от гнетущего ощущения, что она лишняя для всех…
Ее мать, казалось, прочитала ее мысли:
— Как у тебя дела с твоим приятелем?
Сердце Бриджит затрепетало, и она поглядела на свою соблазнительную, почти прозрачную белую ночную сорочку, которую выбрала для сегодняшней ночи. Пусть Дермотт пока не собирается Ни говорить, ни спать с нею, но против такой сорочки он не сможет устоять. Бриджит надеялась, что он сможет уловить и возбуждающий аромат ее духов…
— Это долгая история, — пробормотала Бриджит.
Закончив разговор с мамой, она выключила телефон и поправила сорочку, искусно расположив узенькие бретельки и оттянув край шелковой ткани, чтобы лучше были видны выпуклости. Удостоверившись, что соски почти обнажены, и наклонив голову, она стала прислушиваться к шагам Дермотта на лестнице.
Казалось, он чем-то обеспокоен. Каким-то образом ей удалось избегать его весь день, хотя они почти все время находились рядом друг с другом. Лишь когда они искали звуковое и световое оборудование, Бриджит настояла, чтобы он искал в доме и осматривал тот конец двора, что был возле болота, а она собиралась прочесать лес. Они оба были совершенно уверены, что обнаружат оборудование и найдут разумное объяснение тому, что видели и слышали.
В течение нескольких часов Бриджит безуспешно бродила по темным зарослям. Когда же собралась бросить поиски и идти в дом, чтобы одеваться к обеду у Гарта, Дермотт крикнул ей, чтобы она скорее бежала к нему.
— Говорил же я тебе, — торжествующе объявил Дермотт, когда она поднялась на второй этаж и нашла его в одной из комнат для гостей.
Отодвинув занавеску, он показал Бриджит звуковое оборудование, управляемое с помощью таймеров.
— Бабушка пытается заставить всех поверить, что у нее в доме есть привидения? — заворчала Бриджит, не желая верить тому, что видит.
Но зачем бабуле Джинни устраивать шоу в своем собственном доме? Это не имеет смысла, подумала она, и тут Дермотт нажал кнопку. Звуки, которые так напугали их прошлой ночью, снова раздались во дворе.
— Если мы пойдем на звук, то найдем деревья, в которых скрыты громкоговорители, — предложил Дермотт, указывая в окно.
Так и было сделано.
Пока Дермотт нес в дом найденные в ветвях деревьев звуковые системы, Бриджит рассуждала вслух:
— Значит, все это — дело рук бабушки. Но как она могла пойти на такое? И, главное, зачем?
— Нам придется спросить ее, — предложил Дермотт. — А если она установила звуковое оборудование, то она же приложила руку к световым эффектам. Я совершенно уверен в этом.
— Я тоже думаю, что лучше всего сейчас же позвонить ей, — согласилась Бриджит.
Как нарочно, в тот момент бабули не оказалось дома, и Бриджит пришлось переодеваться и отправляться к Гарту на обед. А чтобы Дермотт наконец-то понял, что может упустить в своей жизни, она надела самую соблазнительную одежду, какая нашлась у нее в сумке, — чулки в сеточку, туфельки на шпильках и облегающее мини-платье. Бриджит понятия не имела, как все это подействовало на Дермотта, потому что, когда она сошла по лестнице, он ничего не сказал, словно онемел.
Зато Гарт Казинс при виде нее по-джентельменски пришел в восторг. Они без умолку говорили во время всего обеда, хотя Бриджит решила ничего не рассказывать о том оборудовании, которое обнаружили они с Дермоттом. Она помогала Гарту готовить, а потом убирать со стола, так что наедине с Дермоттом провела совсем мало времени.
Вернувшись от Гарта, Бриджит и Дермотт занялись поисками бумаг на чердаке.
И вот теперь в ее распоряжении вся ночь…
Вздохнув, Бриджит наклонилась с бабушкиной перины через край кровати, взяла стопку пожелтевших документов себе на колени и откинулась на подушку. Она уже успела прочитать дневники Лавинии и Мариссы. Мейвис Бенчли оказалась права. Бумаги были старыми, готовыми рассыпаться в прах, и место им было если и не в «Библиотеке Бенчли», то, во всяком случае, в музее. Об этом тоже надо будет поговорить с бабулей. Медленно перебирала Бриджит старые письма, фотографии и рисунки, желая найти намек на то, где скрыто кольцо Хартли. Потом она положила часть бумаг на пол, оставив у себя фотографии. Они были сделаны в разное время и разными способами, иногда совсем не такими, какие используются теперь. Некоторые снимки относились к сороковым годам двадцатого века. Бриджит, приглядевшись, узнавала места и людей.
— Бабуля, — прошептала она, и ее лицо смягчилось, когда она увидела бабушку. На снимке ей было лет двадцать, и она была в открытом купальнике. — А вот и дом. — Глядя на Хартли-Хаус, она почувствовала, как странно замирает ее дыхание. Забавно, думала Бриджит, дома стареют подобно людям. На снимке дом было трудно узнать. Все вокруг было очень ухожено, дорога из ракушек выровнена, плодовые деревья аккуратно подрезаны. Круговая подъездная дорожка не заросла кустами, как теперь, и в центре бил фонтан. Бриджит захотелось узнать, что случилось с этим фонтаном, и было ли здесь так же красиво и до Гражданской войны. — А вот и Джаспер.
Бабуля говорила, что он — вылитый Форрест Хартли. На отца Бриджит стоило посмотреть. Он и в самом деле был красавцем. На снимке он стоял рядом с темной лошадью, одетый в обтягивающие брюки для верховой езды, и широко улыбался, держа бутылку виски в одной руке и дымящую сигару в другой.
Ее сердце внезапно дрогнуло.
Теперь у нее в руках была не фотография, а миниатюра, исполненная маслом, вставленная в тонкую рамку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33