Она распахнула дверь.
— Ой, это вы! — Других слов Крис просто не нашла.
Гарольд замер, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Нефритово-зеленое платье и волна медных волос — она выглядела просто неотразимо. Крис была босиком, и Гарольд был готов поспорить на что угодно, что под облегающим фигуру платьем на ней ничего не было. Он с трудом проглотил застрявший в горле комок.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против, но решение, которое мы с вами собираемся принять, показалось мне слишком важным, чтобы обсуждать его по телефону.
— Да… да, конечно, — неуверенно пробормотала она. — Входите.
Она посторонилась, давая гостю пройти.
— Я как раз собиралась затопить камин, — сообщила она. — Выпьете что-нибудь?
— Черный кофе, если можно, — отозвался Гарольд. — А камином я могу заняться и сам.
Крис поспешно ретировалась в кухню. Несмотря на страстное желание иметь ребенка, сейчас она готова была отдать все на свете за то, чтобы повторить тот обед с Гарольдом, только без всяких разговоров про детей. Она умудрилась рассыпать кофе, едва не уронила на пол стеклянный кувшин и вообще двигалась как во сне. Из гостиной донесся скрип — это Гарольд поднял крышку ящика с дровами.
Нет, она явно окончательно спятила.
Вода в чайнике закипела. Крис поставила на поднос чашки и выложила в вазочку купленное в булочной по соседству печенье. В это время в кухню вошел Гарольд.
— У вас здесь симпатично, — одобрительно заметил он, оглядывая сосновые ставни, деревянные шкафчики с бронзовой отделкой и яркие вязаные коврики на выложенном терракотовой плиткой полу. На сосновом столе стоял горшочек с крокусами. — Я не смог найти спички.
— Они под раковиной, — пробормотала Крис.
Оба ухитрились наклониться одновременно. Их лица оказались слишком близко: Крис даже разглядела крохотную царапину там, где Гарольд порезался при бритье. Ноги у нее стали ватными, к лицу прилила краска.
Не в силах сдержаться, Гарольд погладил волну шелковистых волос, падавших ей на плечи.
— В первый раз вижу тебя с распущенными волосами, — хрипло прошептал он. — Какие они у тебя красивые — как пламя. Ты должна всегда носить их распущенными.
— Они мешают мне во время работы, — тоже шепотом отозвалась Крис.
В этот раз, когда он наклонился поцеловать ее, она уже не сопротивлялась. Его губы были теплыми, двигались с ласковой уверенностью, от которой Крис вся затрепетала. Может быть, все будет не так уж и плохо, подумала она. Фарбер ведь не Дэн, в конце концов. Надо только постоянно напоминать себе об этом.
Когда они наконец оторвались друг от друга. Крис так и не могла разобраться, рада она или сожалеет о случившемся.
— Спички, — пробормотала она. — Они с твоей стороны шкафа.
Гарольд спросил неожиданно настойчиво:
— Может быть, сейчас и начнем, Крис?
— Я… пожалуйста, Гарольд, пойдем в гостиную. Я не могу думать, когда ты так близко.
— Это хорошо. — Гарольд неожиданно улыбнулся такой задорной мальчишеской улыбкой, что нервозность Крис сразу куда-то исчезла.
— Иди разжигай камин, — тоном, не терпящим возражений, велела она.
К тому времени, когда кофе был готов, Крис уже слышала, как в камине весело потрескивают дрова. Она вошла в гостиную и сразу заметила, что Гарольд опустил шторы и притушил свет. Отблески пламени играли на потолке. Крис уселась в кресло по одну сторону камина, а Гарольд устроился по другую сторону. Она передала ему кофе и печенье и начала:
— Не понимаю, зачем тебе понадобилось связываться со мной раз в году.
— Просто чтобы убедиться, что у вас все хорошо. Я не верю, что ты позвонишь мне, если вдруг будет нужда, — слишком уж ты независима.
Это уж точно, подумала Крис.
— А что, если я кого-нибудь встречу? И выйду замуж? Ты так и будешь мне звонить?
У Гарольда было такое ощущение, словно его ударили в солнечное сплетение.
— Ну, наверное, мы и этот вопрос решим, когда придет время.
— Чего я действительно хочу, так это чтобы ты вернулся в Нью-Йорк и оставил меня в покое. — Крис и сама почувствовала, что ее голос звучал преувеличенно сердито.
Гарольд даже себе самому ни за что бы не признался, что злится от этих слов, что от них ему больно.
Но Крис ведь хотела, чтобы отец ее ребенка был человеком принципиальным. И цена этому — условия Гарольда. Выпрямившись в кресле, она решительно объявила:
— Хорошо, я принимаю твои условия.
Гарольд поставил чашку. Лицо его было непроницаемо. В камине весело потрескивали поленья. Он поднялся, взял ее за локти и поднял на ноги.
— Стало быть, пора начинать.
Он снова наклонился поцеловать ее. И деваться было некуда — она уже дала слово. Крис закрыла глаза, остро ощущая, каким настойчивым стал его поцелуй, словно Гарольд заявлял права на нее. Но ведь именно это он и делал, разве нет? И она сама дала ему на это право. Господи, что же она натворила!
— Расслабься, — прошептал он, не отрываясь от губ Крис. — Может, поднимемся наверх?
— Прямо сейчас?
— А почему бы и нет?
— Я… я думала, мы договорились на уик-энд.
— Я перенесу отлет на воскресенье вечером. И у нас будет время с сегодняшнего дня до конца недели.
— Но…
Гарольд отстранился.
— Так ты хочешь забеременеть или нет?
— Да… да, конечно. Наверное, это оттого, что я думала — мы поедем к тебе в отель.
— У меня такое ощущение, что твой дом — это центр твоей жизни. Разве не лучше здесь?
Для Крис дом был лучшим местом, где она могла расслабиться, отключиться от всего на свете и быть самой собой.
— Тебе что, неприятно, что я здесь? — резко спросил Гарольд.
Крис постаралась не отводить глаз.
— Не в этом дело. Просто я никогда не пускала мужчин в мою постель в этом доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46