– Слишком уж самовлюбленной особой она была.
Дженис какое-то время после этого разговора не решалась оглянуться на своего супруга, опасаясь его непредсказуемой реакции, и была вдвойне удивлена, когда он, пока она непринужденно болтала с горожанами, сам подошел к ней.
– Ты все делаешь как нельзя лучше, – шепнул он ей на ухо во время короткой паузы в общей беседе. – Держишься просто великолепно!
Его похвала подействовала на Дженис как глоток старого, выдержанного вина: глаза у нее засияли, щеки зарделись.
– Всегда легче общаться, когда знаешь людей не понаслышке…
– Устала? – участливо спросил Адам, усаживаясь в кресло напротив. – Может быть, тебе стоит отдохнуть?
– О нет, все прекрасно! – заверила она его. – В школе я привыкла и не к таким нагрузкам.
Вообще-то, более усталым выглядел сейчас он, и Дженис вспомнила, каким неотразимым он был на вечере. В какой-то миг она, отступив на шаг, позволила себе роскошь просто любоваться им, наслаждаться видом его стройной, сильной фигуры, блестящими черными волосами, решительным аристократическим профилем, легкой улыбкой на красивых губах… Она-то и поразила Дженис: безупречно вежливая, светская, скрывавшая его истинные чувства улыбка. И глядя на этого красивого сильного мужчину, являвшегося ее мужем, Дженис невольно подумала о тяжелом бремени хозяина Поместья, которое возложила на него судьба, о ненавистной для него необходимости всегда и везде держаться на высоте положения, и невольно спросила себя: неужели в этом напряжении Адаму приходится пребывать всю жизнь?
В какой-то момент вечера их руки сплелись, и трудно было сказать, кто кому предлагает поддержку. Да она и не задавалась таким вопросом, а просто позволила своей руке замереть в его теплой ладони, ведь он и она вместе – как пара, как единая команда – делали в тот момент одно общее дело. Впервые за время замужества она ощутила себя Золушкой, наконец-то добившейся любви сказочного принца, и, пусть ненадолго, позволила себе поверить в мечту о том, что их брак – и в самом деле союз двух любящих сердец.
Вот и сейчас она от чистого сердца улыбнулась любимому мужчине, представив под его элегантным костюмом красивое и желанное тело, к которому она с наслаждением скоро прижмется в постели.
– Все прошло, как ты и планировал, не правда ли? – сказала Дженис. – Люди казались такими довольными, радостными!
– Да, и ты была обворожительна! – понизив голос, заметил Адам.
Дженис вспыхнула и опустила глаза в чашку чая, которую подал ей Адам. Да, конечно же, она знала, что ее темно-зеленое бархатное платье с глубоким вырезом и широкой юбкой идеально гармонирует с цветом ее лица и волос. Но она все же не рискнула принять похвалу Адама за чистую монету: возможно, это был очередной сценический трюк, рассчитанный на публику, а в данном случае на его собственную мать.
– Мой успех – лишнее подтверждение твоего отменного вкуса, Адам, – ответила она комплиментом на комплимент, потому что и платье, и драгоценности – золотое ожерелье и серьги – были частью рождественского подарка Адама.
Его щедрость по отношению к ней приобретала прямо-таки неприличный характер. Почти все рождественское утро Дженис потратила, разбирая целую гору разноцветных свертков под гигантской елкой в холле – разглядывала подарки и искренне восхищаясь ими. После этого Адам вручил Дженис кредитную карточку на ее новую фамилию и высказал пожелание, чтобы она ввела себе в привычку раз в месяц-полтора обновлять свой гардероб.
В первый момент Дженис возмутилась и хотела было заявить, что ее вполне устраивают те вещи, которые у нее уже есть. Но осознание того, что отказываться от подарков мужа в ее положении смешно, а также природное женское стремление выглядеть красивей всех, особенно в тех случаях, когда предстоит появляться на людях, взяли верх, и Дженис поехала по магазинам, чтобы успеть до праздников обзавестись всем необходимым.
– Кстати, – поинтересовалась она, – ты оценил мою идею сменить твой официальный костюм-тройку на более свободный и демократичный?
Адам с улыбкой кивнул в ответ, и в Дженис снова всколыхнулось ощущение близости и взаимопонимания, овладевшее ею на празднике.
– Это был отличный совет, – сказал он доверительно. – Стоило чуть убавить официальности, и атмосфера в зале просветлела на глазах. Если честно, то не помню, когда последний раз я получал такое удовольствие от праздничных вечеров в нашем городке.
Сердце у Дженис так и заплясало от радости.
– В следующий раз нарядим тебя Санта-Клаусом! – засмеялась она, но шутка не получилась.
Адам внезапно нахмурился, и Дженис с тоской вспомнила, что следующего раза может просто-напросто не быть. К следующему декабрю их малышу будет почти пять месяцев. Заполучив долгожданного наследника Адам, возможно, не захочет дальше иметь с ней дело…
– Кстати, Дженис, – вступила в разговор Маргарет, – как я поняла, ты оставляешь работу в школе?
Дженис, поджав губы, исподлобья посмотрела на Адама.
– Мама слышала, как я говорил директору школы о том, что ты в скором времени собираешься оставить работу, – пояснил он, и по его тону Дженис поняла, что он и дальше намерен решать за нее вопросы, касающиеся ее лично.
– А ты спросил меня, хочу я быть содержанкой в доме Лоусонов или нет? – мгновенно вскипев, спросила она.
– На редкость неточное и несправедливое определение, – удрученно покачал головой Адам. – Но даже если дело представляется тебе именно так, тебе ведь все равно придется вскоре уйти с работы, верно?
Руки у Дженис непроизвольно сжались в кулаки. Конечно, рано или поздно она вынуждена будет принять решение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47