Ведь с тех пор, как они расстались в Нью-Йорке, девушке никак не удавалось его забыть. Забыть его улыбку, его нежность, его страстные поцелуи, даже его дурацкие шуточки… Да, она понимала, что они не могли остаться вместе, ведь Джеффри был связан брачным обязательством и словом, данным отцу. Но Сильвия тешила себя надеждой, что, если бы не эти обстоятельства, все могло бы сложиться по-другому. Встреться они, скажем, чуть пораньше… Ведь им было так хорошо вдвоем. Они совершенно друг друга понимали… По крайней мере, ей так казалось. Но монстр – другого слова Сильвии не приходило в голову, – который совсем недавно разговаривал с ней в этой комнате, был абсолютно не похож на того Джеффри Альвареса, с которым судьба столкнула ее в Нью-йоркском аэропорту. Его даже звали теперь по-другому. И, вне всякого сомнения, это и было его истинное лицо – властное, безжалостное, надменное. Ее судьба теперь зависела от желаний этого потомка кочевников, привыкшего к тому, что женщина не имеет права голоса.
Сильвия поневоле вспомнила Эдварда Кирстона и горько рассмеялась. Если бы она тогда не проявила излишнего стремления к независимости, они бы уже были мужем и женой, и девушка никогда не оказалась бы в такой ужасной ситуации. Эдварду она была бы, по крайней мере, законной женой, а теперь она все равно, что рабыня.
– Никогда! – сказала Сильвия громко. – Никогда он этого от меня не дождется. Смирение ему подавай! Ненавижу! Да я лучше покончу с собой!
Эта мысль вызвала у девушки некоторое облегчение, ведь она все еще была хозяйкой собственной жизни. Сильвия вскочила и стала метаться по комнате, судорожно вспоминая все известные ей способы самоубийства.
Можно разбить голову об стену. Нет, это очень долго и больно. Вряд ли у нее это получится. Умирать с голоду тоже слишком мучительно. Нужно что-то быстрое и наиболее безболезненное.
На улице послышался шум подъезжающей машины и голоса. Кто-то приехал, отметила Сильвия. Наверное, гости к моему дорогому хозяину. При мысли о «хозяине» у нее внутри все скрутило от ненависти. Но девушка заставила себя думать только о том, что живой он ее не получит в любом случае.
«Нож! У меня же есть нож! – неожиданно вспыхнуло у нее в голове. – Теперь я смогу даже защищаться!»
Она подбежала к кровати и стала копаться в содержимом своей сумочки. Но швейцарский перочинный ножик, который она взяла с собой в путешествие, правда, совершенно с другими целями, словно сквозь землю провалился.
– Господи, неужели они украли и мой ножик, – простонала Сильвия. – Значит, и об этом позаботились. Вот гады!
Она опять села и задумалась. Яда у нее нет. Но, с другой стороны, можно повеситься. Точно!
Девушка с благодарностью посмотрела на ремень на своих брюках. Сняв его с себя, она попыталась представить, получится ли в крайнем случае им воспользоваться. Оглядевшись вокруг, Сильвия встала и подошла к окошку, изнутри забранному железной решеткой с причудливым переплетением прутьев.
Это должно меня выдержать, решила девушка, несколько успокоенная тем, что в случае крайней необходимости ей остается это страшное, но вполне действенное средство самообороны. Она закрепила ремень в одном из завитков решетки, отошла и с силой потянула на себя. И вдруг решетка скрипнула и с легкостью открылась!
Девушка от неожиданности отлетела назад и едва удержалась на ногах. Она с удивлением посмотрела на окно, а потом, неуверенно подойдя к нему, попробовала отворить ставни. Те сначала не поддавались, но затем с треском распахнулись. В окно хлынул яркий дневной свет, на секунду так ее ослепивший, что девушка зажмурилась. Отлично, мрачно подумала она, с трудом открывая глаза, это даже лучше. Сильвия осторожно выглянула наружу, прикрываясь от слепящего света рукой. Она была почему-то уверена, что увидит только небо и отвесные скалы. Вместо этого она обнаружила, что окно выходит на мощеный камнем внутренний двор.
– С ума сойти! – тихо сказал Сильвия. – Да он просто идиот, что не предусмотрел этого. Господи, я же смогу отсюда вылезти!
Трясущимися от возбуждения руками она осторожно прикрыла ставни, испугавшись, что кто-то может заметить ее, и стала в щелку следить за двором. Но внизу было совершенно безлюдно – видимо, приехавшие гости уже прошли внутрь. Что касается окон, то все те, которые были видны с ее наблюдательного поста, казались, как и раньше, плотно закрытыми. А вот ворота, ведущие из крепости, как с замиранием сердца увидела Сильвия, остались распахнутыми!
Она несколько минут неподвижно стояла у окна, боясь поверить своему везению. Но снаружи как будто все вымерло: не было заметно ни единого движения. Тогда девушка отошла, снова села на кровать и стала соображать.
Лучше, наверное, дождаться ночи, размышляла она. Нет, на ночь ворота могут запереть, а потом, как же я ночью доберусь до города?
Внезапно она вспомнила про самолет, который должен был вылететь в десять ноль пять. Она быстро посмотрела на часы. Было только четыре пятнадцать.
Боже мой, прошептала девушка, если мне повезет, я смогу успеть на этот рейс. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы мне повезло!
Она еще некоторое время неподвижно сидела на кровати, собираясь с мыслями и вырабатывая план побега.
Итак, первое – вылезти из окна. Второе – незамеченной добраться до ворот. Третье – добежать до шоссе. Четвертое – поймать машину и доехать до Рабата. Пятое – успеть на самолет. Все вместе казалось вполне реальным, но каждый пункт в отдельности мог сорваться. А что будет, если меня поймают? – мелькнула у нее страшная мысль.
Но об этом Сильвия благоразумно решила не думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49