– Я не хочу быть героиней твоей колонки. Даже анонимно. И пожалуйста: забудем об этом!Но ей с трудом верилось, что он так легко отступит, и она не ошиблась.– Послушай, – тут же подхватил он, – я понимаю твои чувства. Но ведь никто никогда не узнает, о ком речь. Тема – конфликт новой и старой морали. А если ты позволишь мне написать твою историю и прочтешь ее как бы со стороны, это, возможно, даст шанс тебе самой. Права ты или не права? Масса людей напишет тебе, и ты на что-то решишься.Такая мысль не приходила Кристе в голову. Теперь она заколебалась, раздираемая этой альтернативой. Конечно, ее живо интересует, как думают другие о том, что так волнует ее. И все же посвящать кого бы то ни было в столь интимную сферу своей жизни она не решится. Вот только ужасно жаль, она и сама не знает почему, разочаровывать этого убежденного в своей правоте тигра – в небрежно завязанном галстуке, рубашке с закатанными рукавами и основательно полинявших джинсах. Однако желание оставить в неприкосновенности свое святая святых – свой личный мир – победило.– Нет и еще раз нет! – решительно произнесла Криста и отвернулась к дисплею: пусть у него не останется никаких иллюзий. – Если позволите, мистер Каттерини, я все же закончу работу.За обедом Фил и Криста впервые оказались за одним столиком. Разумеется, она не настолько наивна, чтобы приписать эту встречу стечению обстоятельств. В маленьком зале, заполненном машинистками, репортерами и редакторами, повернуться негде. Филу, видно, пришлось потрудиться, пока он отыскал ее здесь.– Жаркое… – заказала Криста, старательно делая вид, что ничего тут нет особенного: сидит он, а мог быть и любой другой; возобновлять утренний разговор – нет уж, – диетическую колу и картофельную соломку.Фил послал девушке лучезарный взгляд, словно они нежнейшая любовная парочка.– Мясо, итальянский хлеб, побольше специй и майонеза. Две порции соломки. Кофе, сливки и сахар. Думаю – все.Сама того не замечая, Криста затаила дыхание – такой неотразимой мужской силой веяло от его широких плеч, темных волос, великолепной фигуры. А большие, прекрасной формы руки помимо воли порождали грешные мысли: как нежно, искусно должны они ласкать любимую…Неожиданно девушка резко повернулась к уходящему официанту.– Пожалуйста… проследите, чтобы счет подали раздельно.– Не беспокойся, – быстро перебил ее Фил, – сегодня я угощаю, дорогая. Официант с нарочитым безразличием пожал плечами, заговорщически переглянулся с Филом и удалился.– Тогда мне придется отдать деньги тебе, дорогой, – передразнила Криста. – Я вовсе не собираюсь становиться объектом твоих наблюдений. Как и позволять тебе оплачивать мои обеды.Кофе и колу пили в полном молчании.– Неужели все ирландские девушки такие строптивые? – Фил приподнял уголки рта в чуть заметной улыбке.– Неужели все итальянцы так настойчивы, добиваясь желаемого? – Криста тоже не сдержала улыбки.– Позволь мне попытаться, Криста. Я вообще не стану обсуждать в своей колонке эту тему, если именно ты на это не согласишься. Но вдруг ты изменишь мнение? Расскажи мне немного о себе.Он не вынул блокнота и ручки, но Криста не сомневалась: Фил делает подробные заметки в уме. Будь у него поменьше мужского обаяния, вряд ли ему удалось бы переубедить Кристу. К великому своему удивлению, она открыла, что разговор с ним не тяготит ее и слушает он очень участливо. Потому и сама не заметила, как рассказала ему почти все о своем детстве, о строгой, благочестивой бабушке, воспитывавшей ее после гибели родителей в автокатастрофе. И постоянно она ощущала на себе, как сила его внутренней энергии держит ее в напряжении – и в то же время радует, согревает.К завершению их совместной трапезы Криста почти потеряла голову. Такого подъема ей еще не приходилось испытывать, – казалось, мир расцветился новыми красками. Теперь и она, думалось ей, принадлежит к прекрасному ордену счастливых пар, а ведь человека, давшего ей это ощущение счастья, она знает всего несколько часов. Она даже не заметила, что официант слегка напутал в ее заказе и принес ей то же, что и Филу. Пусть так – она готова попробовать и оценить итальянские блюда.– Прости, самое время принять окончательное решение, – подвел итог Фил, открывая перед ней ресторанную дверь.На улице, когда переходили через дорогу, Кристу стал пробирать озноб. Пока обедали, поднялся резкий, холодный ветер, принес с озера снежную крошку. Девушка досадовала: глаза, конечно, слезятся, нос покраснел.– Считай меня одержимым, – Фил словно не замечал холода, – но я убежден: тема невинности сейчас как нельзя более своевременна. Да-да, именно сейчас, когда все делают вид, что такого понятия вообще не существует. Прости мою итальянскую настойчивость… может, ты все-таки передумаешь?Они стояли посреди улицы, в послеобеденной сутолоке, когда все спешат пробежаться по магазинам и успеть на работу до конца перерыва. Криста приметила поблизости несколько знакомых лиц: коллеги, бросают в их сторону откровенно любопытные взгляды. Место для разговора явно неподходящее. А прощаться так не хочется…– Ну-у, – задумчиво протянула она («Кажется, я делаю величайшую в своей жизни глупость»), – возможно, я… я подумаю о том, чтобы передумать.– И ты не пожалеешь! – Глаза Фила сияли торжеством – он уже превратил для себя ее робкое «возможно» в уверенное «непременно». – Подходи через несколько минут к моему рабочему столу, никто нас там не побеспокоит.– Прости – не могу.– Но я подумал… – Повинуясь мгновенному порыву, он крепко сжал ее руки, словно хотел этим помешать ей изменить решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58