– О, я бы этого не сказала, миссис Бленкинсоп.
– Огорчится, мэм. Если бы началась война, это бы дало им возможность с озабоченным видом бегать повсюду и распоряжаться.
Хотя миссис Бленкинсоп не упомянула ни одного имени, Грейс знала, что она намекает на Кейт Шокросс.
– Как насчет обеда?
– Да, мэм… да. Есть кролик – заходил мистер Тул, – или я могу приготовить цыпленка. Как вы пожелаете.
– Тогда пусть будет цыпленок.
– Как скажете, мэм. Кстати, о Тулах, – миссис Бленкинсоп подошла к раковине и достала оттуда стопку грязных тарелок. – Боюсь, что скоро в деревне все будут склонять имя этой девушки.
– Да? – Грейс всегда прислушивалась к болтовне кухарки, потому что узнавала деревенские новости только от нее. Люди не откровенничали с женой священника, к тому же такой молодой.
– С тех пор, как Эндрю Макинтайр начал работать на ферме Тарранта, Аделаида из кожи лезет вон, чтобы попасться ему на дороге по вечерам, когда он возвращается домой. Наверное, она должна была сообразить, что он не хочет ее видеть, как вы считаете? Мистер Бленкинсоп сказал, что у него аж уши покраснели, когда он ее услышал.
– Мистер Бленкинсоп услышал ее? – Грейс взглянула на профиль пожилой женщины, а та продолжала мыть посуду и, кивнув тарелкам, пояснила:
– Да Он шел по полю как раз над дорогой, знаете, там, за кладбищем, мэм Он хотел спуститься и выйти на дорогу, когда услышал, что они разговаривают. Она обвиняла Эндрю в том, что он понапрасну обнадеживал ее, а тот все отрицал. И знаете, что он сказал, мэм? – кухарка посмотрела на Грейс. – Он спросил: «А я хоть раз поцеловал тебя?» Мистер Бленкинсоп сказал, что именно так он и спросил… подумать только. А потом она так резко бросила: «Нет, но ты хотел». Представляете, мэм? Вообще разговаривать с этим Макинтайром… в конце концов, хотя Тулы и обращались с ним намного лучше, чем с остальными, но ведь он всего-навсего сельскохозяйственный рабочий. Потом он сказал: «Это ты все вообразила» – и ушел. Но я сказала мистеру Бленкинсопу, что этот молодой человек – дурак Аделаида – единственный ребенок в семье, и у них отличная ферма, одна из лучших в округе. Ему и пальцем о палец не пришлось бы ударить – и ферма была бы его. «Да, – сказала я мистеру Бленкинсопу, – этот парень, наверное, не в своем уме.»
– Может быть, он не любит ее, – заметила Грейс. Отворачиваясь от кухарки, она услышала ее громкий смех.
– Ах, при чем здесь любовь? Если он не любит ее сейчас, полюбит потом. Хорошая ферма и много денег помогли бы ему наладить жизнь с ней. Да, точно помогли бы… Любовь? Ха! К тому же это был шанс попасть в общество. Конечно, поначалу Фарли не признавали бы его, да и другие тоже, но все меняется, время делает людей более покладистыми, а если начнется война – ну, вы знаете, мэм, что в этом случае все будет по-другому.
Грейс вышла из кухни. А если из-за нее Эндрю действительно упустил шанс обзавестись хорошей фермой, деньгами, шанс попасть в местное общество? Нет, она не считала себя виновной в этом. У него и так может быть много денег, ее денег – если они действительно нужны ему. А что касается положения в обществе – Грейс просто не могла представить себе Эндрю в новом окружении. В отличие от миссис Бленкинсоп, она не считала, что семейство Тулов принадлежит к высшему свету. Тем не менее ей было жалко Аделаиду. На основе редких встреч с дочерью Тулов Грейс сделала вывод, что это неплохая девушка.
Что сказал бы Эндрю, если бы узнал, что у нее, Грейс, будет ребенок? Прошла неделя с тех пор, как они виделись в последний раз, неделя с тех пор, как он держал ее в своих объятиях. Почему она не сообщила ему тогда? «А какова будет реакция Дональда?» – подумала Грейс и почувствовала при этом тошноту. Мысли ее путались, вызывали головокружение, но одно она сознавала ясно: сказать о ребенке придется и тому, и другому.
Когда она пересекла холл, послышался звонок в дверь. На пороге стоял доктор Купер. При виде его Грейс испытала облегчение: вот тот, с кем можно поделиться.
– Ну, как вы себя чувствуете сегодня?
Грейс улыбнулась и, закрывая за вошедшим дверь, загадочно ответила:
– Не так, как всегда.
– Не так, как всегда? – его густые брови удивленно поползли вверх. – Что вы хотите этим сказать?
– Пройдите сюда – я растопила здесь камин. Сегодня холодновато, правда?
– Да, будет похолодание. Ну, хватит о каминах и погоде, скажите, почему вы чувствуете себя не так, как всегда, – что за загадки.
Она повернулась к Куперу и с печальным выражением лица проговорила:
– У меня будет ребенок.
– Да? – спокойно спросил он. – Очень хорошая новость, очень. Вы уверены?
– Абсолютно.
– Да, это для меня полная неожиданность. И что же сказал по поводу этой изумительной новости Дональд? Он потрясен?
– Я ему ничего не говорила… пока.
Брови доктора вновь приподнялись, и он кивнул.
– И когда можно ожидать появления ребенка?
– У меня уже около пяти недель, – Грейс не сказала «шесть». Одна неделя – не такая уж большая разница. Но про себя она подумала: неужели я подготавливаю себе алиби?
Дэвид Купер внимательно смотрел на нее. Перед ним стояла молодая девушка, у которой скоро будет первый ребенок, – и тем не менее она сообщила об этом скучным равнодушным голосом, как будто речь шла о пятом или седьмом. «Молодая девушка?» – переспросил себя доктор. Нет, больше не девушка; что-то случилось с ней в последнее время – Купер отнюдь не считал, что причиной этому была беременность, – что превратило Грейс в женщину, не очень счастливую женщину. Что-то здесь было не то, но он не мог докопаться до сути. Несколько недель назад вся деревня судачила о том, как рано утром жена священника вскочила в автомобиль и поспешно уехала, бросив его одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82