– Чтобы подарить хозяину на Рождество.
– Что за ерунда, он же не курит.
– Знаю. Но ему надо курить. Это будет его успокаивать, как нашего отца. Когда хозяин увидит ершики, он сразу об этом подумает.
Бидди гордо взглянула по очереди на Тола и мать. Взрослые, не сдержавшись, расхохотались. Бидди присоединилась к ним.
– Бидди, ты иногда говоришь такое, словно с неба свалилась, – осуждающе покачал головой Дэвид.
– А мне с неба хорошо видно, что вокруг делается, – отшутилась Бидди.
Теперь уже смеялись все. Бидди знала, что младшие не понимали, чему смеются, им просто было весело. Всем было хорошо и радостно. Приближалось Рождество, они ехали на ярмарку в Гейтсхед Фелл, и у них были деньги. А их мать выглядела особенно красивой. И на душе у всех было светло и весело. Такая же чистая и светлая радость звучит в звоне воскресных колоколов. Веселье и радость царили вокруг.
Глава 5
Наступил первый день Рождества, а назавтра, в «День подарков», Рии исполнялось двадцать семь лет. Она помнила этот праздник с четырех лет, но еще ни один рождественский вечер не оказывался таким необыкновенным, полным радостного волнения и одновременно дарующим душе мир и спокойствие. В Сочельник их посетили трое гостей, в том числе и Тол. Вторым гостем был священник их прихода, Уикс. Одетую строго, но со вкусом, женщину Рия видела в первый раз и приняла за настоящую даму, но та оказалась лишь камеристкой. Однако и это был достаточно высокий пост. Она служила в большом доме в усадьбе, называвшейся «Холмы», которая находилась за деревней, и до нее было больше мили. Рия знала от Тола, что усадьбой владела семья Галлмингтон.
Тол также рассказывал, что мисс Хобсон важная особа и ей уже за семьдесят, но она по-прежнему камеристка у матери нынешнего хозяина усадьбы. Еще Рии стало известно, что мисс Хобсон служила сначала в доме Миллеров, в Мур-Хаусе. Работать она начала с четырнадцати лет, с должности младшей горничной. В двадцать шесть мисс Хобсон перешла на службу в «Холмы», где стала старшей горничной, и оставалась на этом месте пятнадцать лет, пока мадам Галлмингтон, лишившись камеристки, не назначила ее на этот пост. Но каждый год мисс Хобсон считала своим долгом навещать мистера Персиваля Миллера, которого знала с рождения. Она увидела его спустя несколько минут после того, как он появился на свет, и с тех пор сохраняла к нему теплые чувства.
Рии хотелось расспросить мисс Хобсон о своем хозяине, мистере Миллере, но строгий вид гостьи и безукоризненные манеры остановили ее. У Рии даже возникло чувство, что мисс Хобсон тоже принадлежит к классу джентри, как и мистер Миллер. Ну а джентри надоедать вопросами не полагалось.
На свой страх и риск, Рия решила подать чай в гостиную. Достала из буфета самые красивые чашки, подогрела чайник, перед тем как всыпать чай. Когда она появилась с подносом в гостиной, где мистер Миллер разговаривал с гостьей, то заметила, что хозяин удивлен, но не сердится. Удивилась и мисс Хобсон, ибо поднос был сервирован по всем правилам. Рии никогда не удалось бы это сделать, не отыщи она в одном из ящиков комода книгу «Управление домашним хозяйством» с массой премудростей, помогающих вести дела в большой усадьбе. В книге можно было найти все: от рецепта ваксы для конских копыт и состава кормов до советов, как угодить хозяйке. В конце книги на нескольких страницах перечислялись правила, которые следовало обязательно соблюдать. К примеру: если гости приезжали до трех часов дня, не рекомендовалось предлагать им чай с пирожными или печеньем. Правила не разрешали выставлять тарелки, лишь чашки и блюдца, когда стол накрывался для чая. На сладкое советовали подавать только что-нибудь легкое. В примечании к этому правилу особо указывалось, что бутерброды и булки предпочитают простолюдины.
Отдельные советы Рия находила смешными. И эта книга стала для них чем-то наподобие анекдотов, особенно когда Бидди читала ее вслух, чтобы поупражняться, и при этом уморительно гримасничала. Дети хохотали так громко, что Рии приходилось то и дело на них шикать, но и у нее текли от смеха слезы.
Рия была огорчена тем, что во время своего визита пожилая леди промолчала о том, как изменился дом, хотя не могла этого не заметить.
После мисс Хобсон приехал преподобный Уикс. Вид у священника был очень представительный. Он заехал на час и провел его с мистером Миллером в библиотеке. Собираясь уезжать, священник обратился к Рии:
– Надеюсь увидеть вас завтра в церкви.
– Мне бы хотелось послать детей, но сама я вряд ли смогу прийти, – ответила Рия после минутного размышления.
– Хорошо, пусть приходят дети, – сказал он. И вновь она задержалась с ответом.
– Я пошлю их, сэр, если погода не испортится.
– О, погода, я полагаю, постоит, – повелительным тоном важно заметил он. – И прогулка пойдет им только на пользу. Обязательно отправьте их в церковь.
– Хорошо, сэр.
– И каждое воскресенье пусть приходят. Слышите?
– Да, сэр.
Во время этого разговора Персивал Миллер стоял поодаль и, заложив руки за спину, смотрел в пол. Рия взглянула на него, перед тем как уйти. Ей показалось, что ему неприятно даже слышать о детях.
И вот наступило рождественское утро. Дети отправились в церковь, но им не пришлось идти милю туда и милю обратно. Тол, как настоящий друг, заехал за ними. Рия растопила камин в гостиной и столовой, в которой по всем правилам накрыла стол, даже положила на белую накрахмаленную до хруста скатерть побег остролиста, как принято на Рождество. Скатерть покрывала круглый стол целиком, а не только его часть, как обычно в воскресенье, единственный день, когда хозяин ел в столовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120