Часто я задавался вопросом, каким бы он вырос, если бы жил со мной. Мог бы он стать лучше?
– Он бы прикинулся благовоспитанным мальчиком, а это было бы еще хуже, – поморщился Джеррод. – Тебе не следует ни в чем упрекать себя. Просто он родился таким необузданным.
Грейсон-старший положил руку ему на плечо.
– Я знаю, сын. Но, несмотря ни на что, мы его любим и прощаем все выходки. Однако попомни мое слово, когда-нибудь он зайдет слишком далеко и совершит то, чего не сможет простить даже его собственная семья. Не скажу, что я с нетерпением жду этого дня. – Он тяжело вздохнул, посмотрел на Камиллу и улыбнулся. – Но мы говорили о собаках. Они тебе понравятся. Чуть позже Джеррод познакомит тебя с ними, и мы сможем выпустить их из кабинета.
Из кухни вернулась Элен с подносом и подала каждому чашку чая.
– Кстати, насчет собак. Самое главное, чтобы они не зализали тебя до смерти, – сухо сказала она. – Джеррод, мы отвели вам большую комнату для гостей. Ваши вещи уже наверху, а уж как их лучше разместить – это твоя забота.
Камилла оглянулась на мужа. Тот улыбался, хотя несколько натянуто.
– Спасибо, Элен. Мы попьем чаю, а потом поднимемся и распакуем чемоданы.
Еще через четверть часа они с Камиллой стояли у дверей спальни.
– Вот наша комната, – сухо сказал Джеррод и как-то странно усмехнулся. Распахнув дверь, он пропустил жену вперед.
Камилла переступила порог и остолбенела. Так вот почему он усмехался! Это была красивая комната, выдержанная в веселых весенних тонах, но с одной единственной кроватью.
Джеррод закрыл за ней дверь.
– Прости, я не мог ничего поделать. Но я надеюсь, что ты меня больше не боишься, да и кровать такая большая, что можно спать, не прикасаясь друг к другу.
– Да, это точно, – согласилась она и подошла к окну, притворившись, будто любуется видом заснеженного сада. У нее перехватило горло – не от мысли, что ей придется спать в одной постели с мужем, а от чего-то еще. В стекле за ее спиной появилось отражение Джеррода. Он осторожно положил руки ей на плечи, и по телу ее растеклось тепло. Напряжение спало. Глаза их встретились в стекле, и он улыбнулся.
– Я буду, как рыцарь, который спал, положив между собой и дамой обоюдоострый меч, – сказал он глухо.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Камилла.
Джеррод опустил руки и отошел в сторону.
– Только одно: тебе не стоит опасаться моих приставаний.
Румянец смущения залил ее щеки.
– Ага... Понятно.
Наклонив голову, она проскользнула мимо него к своим чемоданам. Ну и глупа же ты, Камилла, корила она себя. Он же ясно дал понять, что не интересуется тобой. Что ж, оцени его предупредительность и ничем не выдай, как сильно уязвило тебя его решение. Она деланно рассмеялась.
– У меня словно камень с сердца упал. Займусь разборкой вещей. Могу и твои разобрать, если хочешь, – громко заговорила она, пытаясь заглушить боль, причиненную его словами.
Джеррод положил свой чемодан на кровать и, бросив на нее странный взгляд, сказал:
– Спасибо. Признаться, ненавижу это занятие.
Еще раз улыбнувшись ей, он вышел.
Камилла рухнула на кровать, бессильно раскинув руки. Джеррод обращался с ней, как старший брат с сестренкой, но вместо того, чтобы приободриться, она почувствовала себя обманутой. Не брата она искала в Джерроде, а...
С ее губ слетел стон. Боже, да она и вправду влюбилась в него! Ей уже мало было дружбы, бесконечно мало! Она хотела его всего, без остатка. Глубина и сила этого чувства поразили Камиллу. Как могло это произойти так быстро?
Ответа она не находила. Знала лишь, что от столь демонстративно-братского отношения ощущала себя совершенно беспомощной. Он отталкивал ее, а потому самым разумным теперь было бы последовать его совету и обуздать свою страсть. Не хватало еще, чтобы Джеррод заметил ее душевное смятение.
После обеда они отправились с собаками на прогулку, а вернувшись, согрелись горячим шоколадом и травяным чаем. День выдался на редкость утомительным, и за ужином Камилла клевала носом. Она не протестовала, когда Джеррод помог ей подняться и, пожелав его родителям спокойной ночи, поплелась вслед за ним из гостиной.
В спальне он подхватил свой халат и предложил:
– Можешь принять ванну. Я воспользуюсь другой в конце коридора.
Камилла все больше запутывалась в собственных чувствах. По идее, ей следовало благодарить его за чуткость, но она была так раздосадована, что даже заплакала. Впрочем, тут же вытерев слезы, взяла ночную рубашку и направилась в ванную.
Она рассчитывала оказаться в постели раньше Джеррода, но, когда вышла из ванной, он уже лежал там. Увидев его, полуобнаженного, свободно откинувшегося на подушки, она ощутила острый приступ желания.
Должно быть, это отразилось на ее лице.
– Ты в порядке? – спросил Джеррод тревожно, привставая с постели.
– О да, конечно, – торопливо пробормотала она, предупреждая его движение.
– А то я было решил, что тебя вновь посетило это твое наваждение, – продолжил он.
Камилла, пытаясь как-то скрыть свое возбуждение, принялась суетливо развешивать одежду на стуле.
– Нет. В голове немного шумит, вероятно, от усталости, – солгала она.
Собрав в кулак всю свою волю, она прошла к кровати, с беззаботным видом забралась под одеяло и легла как можно дальше от Джеррода, боясь выдать себя при первом же прикосновении к этому мужчине. Он нагнулся к лампе и выключил свет. Лежа в темноте, она прислушивалась к его дыханию, и только убедившись, что он заснул, немного расслабилась. Камилла боялась, что не уснет, но усталость взяла свое, и Она погрузилась в тревожный, беспокойный сон.
Проснувшись от собственного пронзительного вопля, девушка обнаружила, что трясется всем телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46