Они обедали, сидя за столом на прекрасной террасе с видом на бескрайнее море оливковых рощ.
Хотя ее босс проявлял интерес к беседе за столом и даже изредка смеялся с гостями, Лаура заметила, что он думает о чем-то другом.
Девушка разрезала на четвертинки сочное красное яблоко и, откусив кусочек, вспомнила странный комментарий Фабиана о проведении концерта в память об отце. Его откровение о жестокости Энрико Роберто смутило ее, главным образом из-за того, как это повлияло на растущего Фабиана.
Теперь, когда она узнала, что его отношения с Энрико Роберто были далеки от идеальных и, очевидно, этот концерт только лишний раз напоминал ему об этом, она не удивлялась, что мысли Фабиана были далеко отсюда. Она не представляла, сколько денег, времени и сил отнимала организация этих концертов. Как Фабиан должен ненавидеть это, потому что делал все без любви, только лишь выполняя свой долг…
Любопытство и волнение усиливались, и Лаура подняла глаза, только чтобы встретиться взглядом с Фабианом. Рядом с ней громко смеялся над собственной шуткой итальянский граф с трудным для произношения именем. Но Лаура уже окунулась в бездонную синеву глаз Фабиана и почувствовала, что ей не хватает кислорода. Она ждала, что он что-нибудь скажет, но он отвел взгляд и стал разговаривать с пожилым человеком, который сидел рядом с ним.
– Дядя Фабиан!
На ступеньках террасы появилась маленькая девочка с блестящими каштановыми волосами, заплетенными в две косички, и с глазами цвета какао. Подбежав к столу, она взобралась на колени Фабиана, обняла его за шею крепкими загорелыми ручками и потерлась головой о его грудь.
– Сибела!
Фабиан искренне обрадовался появлению девочки. Они являли собой великолепную картинку: необыкновенно красивый мужчина и прелестный темноволосый ребенок. Прежнее острое желание пронзило сердце Лауры, и ей захотелось рыдать. Она понимала, что тщетно надеется на какие-либо отношения с Фабианом Мориццони.
Все, кто был за столом, либо аплодировали, либо выражали свое восхищение красотой ребенка. Своей непосредственностью она удерживала всеобщее внимание. Но так и должно быть, подумала, улыбаясь, Лаура.
– Простите, синьор Мориццони.
Вслед за девчушкой появилась запыхавшаяся Мария в черном платье, промокая кружевным платком выступивший на лбу пот. Как поняла Лаура, Сибела оказалась ее внучкой, которая приехала в гости. Узнав, что Фабиан дома, девочка помчалась его искать.
Фабиан попросил Марию не беспокоиться. Он был очень рад видеть девочку, даже спросил, не останется ли она пообедать с ними. Но Мария настояла, чтобы Сибела пошла с ней и позволила взрослым спокойно насладиться обедом. Девочка неохотно подчинилась и махала рукой на прощание до тех пор, пока они с Марией не скрылись из виду.
– Какая замечательная малышка! – заметила Лаура.
– Вы любите детей, синьорина? – Пожилой мужчина, сидевший рядом с Фабианом, наклонился к ней через стол, пряча улыбку под усами.
– О да, очень люблю.
– Тогда вы станете прекрасной мамой! Но сначала надо обзавестись мужем, не так ли?
Раздался всеобщий хохот, и, пока Лаура пыталась справиться со смущением, оказавшись в центре внимания, Фабиан с интересом посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Отложите пока все на время… Мы уезжаем.
Войдя в офис после короткой, но необходимой встречи с Марией и работниками кухни, Лаура с удивлением уставилась на Фабиана. Его взъерошенные волосы говорили о том, что, пока ее не было, он о чем-то напряженно думал и в нетерпении много раз теребил их рукой.
– Куда?
– Мы поедем в хоспис, в помощь которому проводится концерт. У вас будет отличная возможность убедиться воочию в том, как необходима такой организации наша поддержка.
– Ну что ж… – Лаура в нерешительности остановилась в дверях, застигнутая врасплох внезапностью этого визита и самой идеей увидеть больных детей, которые страдают и в некоторых случаях умирают. – Мне нужна минута, чтобы захватить жакет.
Она почти не запомнила, как они летели на вертолете в глубь горной части Тосканы, где расположилось несколько корпусов хосписа. Во время короткого путешествия они оба хранили задумчивое молчание. У Лауры было много вопросов, но сейчас было не самое подходящее время задавать их.
В хосписе их встретила веселая пожилая монахиня, сестра Агнета, которая приветствовала Фабиана улыбкой и крепкими объятиями. От этой сцены у Лауры подогнулись колени. Фабиан же не чувствовал смущения или неловкости, его глаза светились счастьем. Этот мужчина начинал все больше интриговать Лауру.
Они ходили из палаты в палату, и всякий раз Фабиан присаживался на край кровати больного ребенка и разговаривал с ним, как будто был родным для него человеком. И дети радовались его приходу, несмотря на серьезную болезнь. На красивом лице Фабиана можно было прочесть смесь эмоций: симпатию, доброту, юмор и любовь.
Чувства переполняли сердце Лауры, она не могла говорить.
Когда они возвращались домой, был уже поздний вечер, теплый и наполненный ароматами цветов и растений. В такую ночь все в мире должно быть хорошо, подумала Лаура, и если где-то страдают невинные дети, это так неправильно… Она закусила губу и не могла заставить себя поднять глаза на Фабиана, вспоминая, как сестра Агнета и ее обняла на прощание. Тогда Лаура едва справилась со своими эмоциями.
– С вами все в порядке? – спросил Фабиан, когда вертолет оторвался от земли.
– Да – да, – и Лаура отвернулась к окну.
В хосписе были и совсем маленькие дети, и постарше. Эта поездка напрочь расстроила ее. Какова суть такой безнадежной, наполненной страданиями жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32