— Тебе никогда не предлагали тренировать десантные войска? — сострил Мак.
— Не думаю, что мне пойдет форма, — парировала Тара и спрыгнула с дорожки на поле. — Здесь такая красота.., прямо дух захватывает. — Тара продолжала легко шагать по залитому солнцем лугу, а Мак следовал за ней, лелея одну-единственную мысль — поскорее вернуться в дом Мича. Неудивительно, что эти места вдохновляли многих писателей и поэтов.
— Я рад, что тебе нравится. — Остановившись, чтобы перевести дыхание, Мак подумал, что сможет сочинить сонет, после того как на протяжении пяти-шести миль созерцал ее изящную фигуру.
Он был в неплохой спортивной форме, так как регулярно занимался на домашнем тренажере и плавал пару раз в неделю, но выносливости Тары мог только позавидовать. Должно быть, сказываются занятия танцами, мелькнуло у Мака в голове. Он знал, с каким усердием она ежедневно выполняла упражнения, прежде чем идти на работу. Ее поразительная гибкость всегда восхищала его — особенно в постели… Он тихо и порывисто вздохнул и опустил голову, собираясь с мыслями, стараясь взять себя в руки.
— Почему ты остановился? Ноги болят? — крикнула Тара.
— Еще далеко? — спросил он.
— Думаю, еще минут двадцать. — Она достала из кармана куртки карту и принялась изучать ее, видя, что Маку явно плохо.
— Двадцать минут?.. Каждая минута для меня равна десяти. — Выругавшись про себя. Мак потер подбородок. Сегодня утром он не побрился, что случалось с ним крайне редко. Он пошевелил пальцами в тесных ботинках.
— Ты же сможешь! Неужели человек, способный одним взглядом покорить партнеров по бизнесу, не справится с какой-то парой мозолей? — Громко засмеявшись, Тара сунула карту в карман и уже была готова идти дальше, как вдруг Мак, несмотря на жгучую боль в ногах, пустился бегом, как спортсмен со старта, и преградил Таре дорогу.
Ошеломленная, чтобы отреагировать достаточно быстро. Тара только удивленно посмотрела на него. Она и опомниться не успела, как Мак обнял ее и мягко, но настойчиво опустил на благоухающую траву.
Тара чувствовала на лице его горячее дыхание, он держал ее руки над головой и улыбался той коварной улыбкой, с какой разбойник смотрит на свою пленницу, прежде чем овладеть ею. Тара попыталась ударить его, но она уступала мужу в быстроте и ловкости, и он только крепче сжал ее в объятиях.
— Тебе нравится мучить меня, да? — В голосе Мака слышалась грусть.
— Никого я не мучаю! Разве я виновата, что ты надел на прогулку совершенно новые ботинки? Ее зеленые глаза гневно поблескивали. Тара попыталась вырваться, но все ее попытки освободиться были тщетны. Она покорилась и подчинилась его силе, несмотря на все свои клятвы никогда больше не позволять этому человеку играть собой. — У тебя, наверное, крыша поехала от работы, — съязвила она, сама удивившись тому, какой безжалостной может быть.
Улыбка вдруг исчезла с его красивого лица, и угол рта характерно дернулся.
— Нет, детка, — произнес он тихо, почти ласково — так, как он говорил, когда они занимались любовью. По ее телу побежали мурашки. — Ты такая нежная. Твоя кожа, как шелк. — Его рука скользнула под рубашку Тары, заставив молодую женщину трепетать от желания. Она с трудом перевела дыхание. Он так давно не прикасался к ней, так давно…
Он провел рукой по ее груди.
— Не надо.
Она произнесла это чисто интуитивно, защищаясь от новой боли. Черт возьми… Мак медленно поднялся. Тара чувствовала ужасное разочарование. Несколько мгновений она так и лежала на мягкой зеленой траве, глядя в чистое голубое небо, и ей хотелось умереть. Наконец, ощутив легкое прохладное дуновение ветерка, она застегнула рубашку и встала.
Едва взглянув на Мака, Тара пошла в сторону дома.
— Нам лучше вернуться, — бросила она через плечо. — Кажется, будет дождь.
— Так ты еще и синоптик? — послышалось сзади. Тара с облегчением улыбнулась. По крайней мере чувство юмора Маку не изменило.
Тара принимала душ. Одна мысль о ее гибком стройном теле под струей теплой воды бросала Мака в жар. Из окна огромной гостиной открывался потрясающий, внушающий благоговение вид на океан. Он пробуждал в нем такие чувства, о которых Мак и не подозревал, оживляя старые раны, надежды и мечты, заставляя вновь переживать давно забытое. Сложив руки на груди, он тяжело вздохнул. А на что еще он надеялся? Что за такое короткое время возможно исправить прошлые ошибки? Что Тара даст ему новый шанс?
Их ребенок умер — разве это не решает все? Думая о ребенке — их сыне, который жил внутри Тары всего шесть месяцев, Мак, против желания, вспомнил свой сон. Он снова, как наяву, услышал жалобный детский плач, и боль в его сердце достигла апогея. Грудь сдавило, к глазам подступили слезы.
Досадуя на то, что эмоции оказались сильнее его, что он потерял способность контролировать свои чувства — способность, за которую о когда-то заплатил дорогую цену, — он вышел во внутренний дворик. Опершись о каменную ограду, за которой начинались зеленые холмы, сменяющиеся песчаным пляжем и морем, Мак несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и вздрогнул, когда почувствовал, что на его лицо упали несколько первых дождевых капель. Всего несколько минут назад на небе не было ни облачка. Сейчас откуда-то появилось несколько небольших тучек, а издалека медленно, но неуклонно надвигалась огромная серая масса. Тара оказалась права.
Мак пошел к дому, чтобы укрыться от дождя. В кладовой нашлись дрова и немного угля, чтобы разжечь огонь, а это непременно надо будет сделать сегодня вечером.
— Как твои ноги? — Тара вошла в комнату. На ее губах играла едва заметная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37