- Я молод, и мне не нужен гарем со старухами, - отрезал Артаксеркс. Даже если так поступал Дарий, я не собираюсь возиться с чужими женами, они не нужны мне.
В словах матери была спрятана доля правды, которую Артаксеркс упорно не желал для себя признавать, и потому они ещё больше раздражали его, поднимали из утробы волны гнева...Рядом с матерью ему всегда было не по себе, как с опасным, притаившемся зверем, и он сам становился таким же хищником, готовым к защите и нападению.
- Говоришь, ты молод? Но когда Дарий стал царем, ему тоже было двадцать семь лет, немногим больше, чем тебе сейчас, нет, дело совсем не в этом, Артаксекркс, - сказала Аместрида, дотянулась до чаши с виной и выпила его с жадностью, словно воду. Потом царица помотала головой, как человек, желающий очнуться от глубокого сна, и снова повернула к сыну темное, мрачное лицо.
-...Просто, Дарий с самого первого дня поступал так, как подобает царю, а не по своей прихоти. Твоя царица тоже Астинь совсем не подходила для престола и я не раз говорила тебе, что от такой бледной и слабосильной жены, как она, нам не дождаться настоящих наследников трона - но ты не послушался меня и сделал по своему, объявил её зачем-то своей супругой. Но эта Эсфирь - без рода и без племени, - она ещё хуже, Артаксеркс, откажись от нее, пока не поздно. Я видела её всего один раз, но мне достаточно, чтобы сказать: не такой должна быть царица персидского царства, нет, совсем не такой...
- А какой же? - сквозь зубы выдавил Артаксеркс.
- Сильной и могущественной - как Атосса, мать Ксеркса - вот кто всегда служил для меня примером, - улыбнулась Аместрида. - Много было у Дария жен и наложниц, но Атосса всегда занимала во дворце особое положение - в её руках была такая сила и власть, что эту женщину боялись даже князья и царские евнухи. Только такие, как Атосса, способны родить мужей, которые потом будут править целым миром - не случайно в её время ахменидская держава достигла наивысшего могущества, потому что царица должна быть сделана из камня и железа, а не походить на...цветочек, у которого лепестки держатся лишь до первого ветра, а стоит только посильнее дунуть...
- Что ты знаешь о моей Эсфирь? - грозно посмотрел царь на мать, но она, в отличие от его подданых, вовсе не смутилась от вида царя.
- Все! Мне хватило одно взгляда, чтобы все про неё понять. Стоит только дунуть и - фу, фу!
И Аместрида, запрокинув голову, засмеялась пьяным смехом, хотя на сердце у неё было вовсе не весело, а, скорее, муторно и тяжело. Ей и впрямь было достаточно всего один раз заглянуть в открытые, доверчивые глаза Эсфирь, чтобы понять: это - не царица и даже не девушка из знатного персидского рода, что умеет с малолетства надменно держать голову, и при этом прятать глаза, чтобыникто не смог проникнуть в её тайные помыслы. Какая-то сирота, привезенная во дворец невесть кем и непонятно откуда, пригожая лицом и станом - мало ли на земле можно найти подобных девиц? Но это же вовсе не означает, что все они должны становиться царицами персидского трона! На то и существуют у царей и вельмож гаремы для любовных утех, где таких девиц можно держать сотнями...
Артаксеркс смотрел на хохочущую мать и едва не ткнул в Аместриду золотым жезлом, чтобы слуги утащили её из тронного зала.
Пусть смеется и сколько угодно дует в воздух - сейчас он выслушает её и долго, очень долго потом не увидит, но при этом не снизойдет до объяснений и глупых сцен. Про себя Артакеркс твердо знал, что настоящий царь - потомок Ахменидов - вовсе не обязан тащить за собой старые, отжившие привычки, насильственные браки, отцовские гаремы, и склоки прежних владык, если на то не было его царственной воли.
- Я как-то говорила тебе, что давно подобрала для тебя подходящую супругу, - проговорила Аместрида, отсмеявшись, и не обращая внимания на молчание Артаксеркса. - Мало того, я воспитала её для тебя, она ждет только позови.
Ирана?
Теперь уже рассмеялся Артаксеркс, и хищным оскалом своих передних зубов он сейчас как никогда был похож на свою мать.
- Но...она похожа на крокодила! Я не могу удержаться от смеха, как только вспомню её лицо!
- Она - дочь полководца Мардония и знает все, что должна знать царица, к тому же в ней течет царственная кровь Ахменидов! - строго сказала Аместрида. - Ты не хуже других знаешь, что в свое время Мардоний был настолько возвеличен, что Дарий отдал за него свою дочь, Артазосту, поэтому в жилах всех трех дочерей Мардония теперь течет царская кровь, к тому же смешанная с кровью военачальника, одержавшего множество побед над непокорными народами. А это как раз то, что тебе нужно, Артаксеркс, то, что всем нам нужно...
- Тебе нужно, - усмехнулся Артаксеркс. - Моя детская привязанность к Мардонию никак не коснулась его дочерей. Я уже выбрал себе супругу - её имя Эсфирь.
- Я знаю, ты очень упрям, Артаксеркс, но у тебя ещё есть время подумать. Если тебе не нравится старшая из дочерей, ты можешь выбрать Статиру, а пройдет несколько лет, и самая младшая, Дамаспия сможет стать твоей женой, она уже сейчас хороша собой, не в пример сестрам, чересчур похожим на отца...
Аместрида уже забыла о своей гордости и теперь говорила умоляющим голосом, сложив на груди руки, и по этим морщинистым рукам хорошо было видно, какая царица на самом деле стала старой, непонятливой, отжившей свой царский век.
- Нет, - сказал Артаесеркс. - Я уже объявил о свадебном пире с Эсфирь и не отменю своего слова. Будет так, как я решил.
На следующее утро Аместрида рано покинула Сузы, даже не попрощавшись с сыном и ни разу больше не взглянув на его будущую супругу.
Тот, кто встречал по пути её повозку, говорили, что за последнее время вдовствующая царица что-то уж слишком заметно постарела и у неё гораздо сильнее, чем прежде, стала трястись голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121