Он стоял, задрав голову, и внимательно изучал гнездо на дереве. Ворон, что ли, считал?
Люба положила ногу на ногу (для его цветового пятна это не имело никакого значения!), достала из сумки сигареты и зажигалку.
Вообще-то она не хотела курить, тем более с утра ее почему-то слегка мутило. Но сейчас Люба нарочно вставила себе в рот дамскую сигарету с ментолом и прикурила, слегка морщась от дыма.
Денис всегда говорил, что сигареты помогают сосредоточиться, а именно этого ей как раз и не хватало.
Если вспомнить, Денис многому старался ее научить. Например, однажды он целый вечер старательно объяснял, что от проблем нужно не отворачиваться (они от этого никуда не исчезают), а уметь разбирать «по позициям» и разыгрывать из своей жизни что-то наподобие шахматной партии.
Жаль, что Люба тогда плохо вникала в его рассуждения, почти что не слушала, а просто любовалась его лицом. Денис сидел на диване, и свет от ночника падал на его щеку, высвечивая черный, какой-то бездонный глаз…
Она тогда сидела и думала: интересно, а каким Денис будет в старости? А она сама? Неужели теперь ничего этого не будет?
Итак, позиция первая. Месяц назад (а точнее – тридцать шесть дней!) Денис уехал в какую-то срочную командировку и с тех пор ни разу не дал о себе знать, даже не позвонил.
Позиция вторая. Недавно один из лучших друзей Дениса (знаем мы таких товарищей!) посоветовал Любе как можно скорее навсегда о нем забыть и уж тем более не поднимать никакого шума. Он намекнул, что Денис сам об этом просил, уехав далеко и навсегда, и вообще, его друг говорил какие-то странные вещи, но Люба была так расстроена, что ничего толком не поняла.
Позиция третья. Одна из бывших сотрудниц Дениса (знаем мы таких сотрудниц!) прозрачно намекнула в разговоре, что Денис накануне отъезда собирался жениться и что-то такое говорил о свадебных кольцах.
«Не исключено, что он с молодой женой как раз отправился в свадебное путешествие за границу, – сказала она, притворно вздыхая. А потом прибавила: – Хотя – кто знает? Может, у него давно где-нибудь были жена и дети? Нам-то ведь они не докладывают».
Позиция четвертая. Три дня назад ее вежливо попросили уволиться из фирмы, в которой работал Денис и где она несколько последних месяцев числилась не поймешь толком кем. При этом ей ненавязчиво предложили освободить так называемую ведомственную квартиру, которую фирма держала для своих ценных сотрудников, к числу которых, разумеется, принадлежал и Денис.
Позиция пятая. Оказалось, что Любе ничего не принадлежало в этой шикарной квартире, кроме сумки с пожитками. Молодой человек, который следил за тем, как она собиралась, не разрешил взять с собой даже шампунь из ванной, а снова бережно поставил пузырек на полочку. Для следующих ценных сотрудников и, так сказать, их верных подруг.
Позиция шестая. Катюшка, у которой Люба сегодня ночевала (под крики ее маленького сынишки), утром сообщила, что с заработков возвращается муж. Она, конечно, не сказала прямым текстом, что Любе надо выметаться, но это и так было ясно по ее смущенному лицу.
Денег взаймы у Катюшки, к сожалению, тоже не было. Она и так Любу три дня кормила и всячески утешала, несколько раз выслушав от начала до конца историю исчезновения Дениса.
Позиция седьмая и последняя. Пока Люба жила в городе, полгода назад мать неожиданно для всех вышла замуж (а говорила – никогда, никогда, никогда в жизни!), и теперь они вдвоем со своим усатым полковником в отставке жили в однокомнатной квартире в Петровске.
На Новый год мать прислала на адрес фирмы поздравительную открытку с блестками, на которой были изображены два ангелочка под елкой, и у одного из них были для юмора подрисованы черные усы. Это Любу почему-то особенно впечатлило. Вернуться домой, чтобы на корню разрушить их семейную идиллию?
Итак, по всем позициям получалось, что – мат: ни Дениса, ни жилья, ни работы, ни даже крыши над головой на ближайшую ночь. Самая реальная перспектива – двигаться на вокзал и все-таки брать билет на автобус до Петровска.
Здравствуйте, усатый папочка! Неужели вы мне не рады?
– Да не грустите вы так! Все образуется, да? Кстати, зачем вам нужны спички, если и так есть, чем прикурить?
Люба вздрогнула от неожиданности. Она не заметила, когда к ней на скамейку подсел художник. На коленях он держал сложенный мольберт и теперь был одет в какой-то балахон, похожий на плащ-палатку.
– Спички? Чтобы кораблики в луже пускать, – ответила Люба, невесело усмехнувшись.
– А, понятно… Я, когда маленький был, тоже любил так делать, – почему-то нисколько не удивился художник.
Люба промолчала. После «разбора по позициям» у нее окончательно испортилось настроение. Интересно, хватит ли ей денег на билет? В крайнем случае на автобус Катюшка наскребет, добавит, лишь бы уехала.
– Мы ведь до конца не познакомились. Меня зовут Павел Владимирович, – зачем-то сообщил художник. – А тебя – Любовь.
– А фамилия у вас какая? Вы – как, известный художник? Скажу матери: повезло мне, с великим художником познакомилась, – вздохнула Люба.
– Да нет, я не очень великий.
– Мой парень говорил, у нас в городе вообще нет хороших художников. Так, не поймешь что. Картины нужно в Москве покупать, – сказала Люба.
Сказала – и сразу увидела перед глазами лицо Дениса: красивое, немного надменное, с черными блестящими глазами.
– Может, он и прав, – спокойно согласился Павел Владимирович. – А ты хотела, чтобы я твой портрет написал, да? А то я что-то прослушал…
– Да ведь вы все равно не сумеете, – усмехнулась Люба, покосившись на картонку, на которой блестела неровно наляпанная, еще неподсохшая краска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37