Пожалуйста, дорогая…
— Кто такой Ник? — отрывисто спросил Джонни, заглядывавший ей через плечо. Смертельно побледневшая Пенни даже не взглянула на него, Она бессильно уронила руку с письмом, пытаясь переварить это упоминание о Нике Блейне, все мысли о котором так старательно гнала от себя. Ник… Отрекшийся от нее муж и отец ее сына, о рождении которого даже не подозревал.
Да что же такое случилось с журналом, открыть который Лиз собиралась на днях? Всего полтора месяца назад мать была полностью уверена в успехе. Проклятье, она же заняла целое состояние, чтобы организовать все это! Тогда Пенни втайне удивлялась, как вообще нашелся банк, решивший дать ее матери кредит. Ссужать Лиз Уоррен — рискованное предприятие! Уже дважды до этого она затевала дела, которые с треском проваливались. И вот опять! Пенни вздохнула. Лиз в своем репертуаре: когда что-то не ладится, впадает в панику.
Но то, что она советовала обратиться за помощью к Нику Блейну, просто потрясло Пенни. Мать может как угодно оправдывать свое поведение, но это предложение — удар ниже пояса!
— Пенни! — более настойчиво окликнул ее Джонни. — Подожди! Я дочитаю до конца.
Не сомневаюсь, на этом месте ты разозлишься, потому что я пишу то, чего ты не желаешь знать. Да, я ненавижу Ника, потому что он Блейн. Но ведь ты родила от него сына! У него нет ни сердца, ни воображения, но он обязан хотя бы содержать ребенка. Не знаю, как скоро мне удастся выпутаться из этой истории, и удастся ли, но, если повезет, обещаю: тебя будет ждать чудесный сюрприз, когда я вернусь. Целую.
— Ник… Значит, его зовут Ник, — проговорил Джонни с незнакомой, отрывистой интонацией. — Ты никогда не говорила об отце ребенка, но теперь, когда я наконец узнал его имя, может, поведаешь, кто он такой?
— Мой муж… Ну что-то вроде этого, — упавшим голосом проговорила Пенни.
Джонни неуверенно провел рукой по светлым волосам.
— Хочешь сказать, что ты замужем? Но я думал…
Пенни повела плечом.
— Да, я знала, что ты думал, но не видела смысла переубеждать тебя.
— Не видела смысла? — Его лицо покраснело под загаром, а в карих глазах отразилось недоумение. — Но ведь это большая разница — быть матерью-одиночкой или чьей-то женой, Пенни!
— Разве? Это был неудачный брак, и продлился он всего несколько недель. Ребенок появился случайно… Это была моя оплошность. В любом случае я не хочу об этом говорить — предпочитаю забыть.
— Но нельзя же просто забыть о том, что ты чья-то жена! — расстроенно воскликнул Джонни. — Да мои родители просто до потолка подпрыгнут, если узнают, что ты — замужняя женщина!
Часом позже, покормив сына обедом из того немногого, что нашлось в холодильнике, и усадив его в деревянный манеж с игрушками, Пенни устало провела руками по лицу. Джонни, похоже, встревожился не на шутку. Почти незаметно для нее он переступил некую черту, за которой перестал быть просто хорошим другом. Сейчас, задним числом, она могла точно сказать, когда это случилось. В день, когда он привез ее к себе домой и познакомил с родителями. Они тут же увидели в ней угрозу своей респектабельности и повели себя соответственно. Джонни это возмутило. Он был отличным парнем, действительно отличным парнем и потрясающим другом.
Они познакомились в больничном буфете, через несколько недель после рождения Алана, который очень долго пролежал в инкубаторе. Примерно в то же время брат Джонни попал в автомобильную аварию. Когда Джонни узнал, что молодая женщина каждый день добирается до больницы на автобусе, он стал приурочивать свои визиты ко времени ее прихода и потом подвозил домой.
Ему было тогда двадцать два, и он сказал, что работает в супермаркете, забыв, правда, упомянуть, что это его годовая практика, завершающая высшее менеджерское образование. Не сказал он и о том, что супермаркет, как и ряд других, принадлежит его отцу. Когда Пенни с возмущением обвинила его в утаивании правды, Джонни без обиняков заявил:
— У тебя предубеждение против людей с деньгами.
Впрочем, и она была не совсем откровенной, рассказывая о своем прошлом. Пенни поведала ему, что ее обучение в закрытой частной школе в Швейцарии оплачивал богатый и недоброжелательный опекун, считавший, что таким образом он выполняет свой христианский долг и долг джентльмена.
Этим опекуном был Эдгар Блейн, отец Ника. Пенни видела его всего дважды. Первый раз — в девятилетнем возрасте, когда стала его подопечной, и второй — когда старик лежал на смертном одре. Нет, ей совсем не хотелось вспоминать о событиях, произошедших в ту зиму!
И Пенни поспешила подумать о другом — о девяти годах разлуки с матерью. О том, чем были эти девять лет заключения в строгом и чопорном интернате для ребенка, уже успевшего познать вкус свободы. Девять лет ей не позволяли даже переписываться с Лиз. Каникулы она проводила в Нью-Йорке, у Люси Тревис, пожилой бездетной вдовы, дальней родственницы Блейнов. Только Люси все эти годы дарила девочке свою привязанность, но именно она совершила роковую ошибку, поощряя влюбленность Пенни в Ника Блейна.
— Нику нужна такая, как ты, но он этого еще не понял, — говорила милая, славная сентиментальная мечтательница Люси.
Нику и не дано было этого понять. Зато он преподал Пенни урок, которого она никогда не забудет!
— Ты влюблена не в меня. Ты влюблена в секс. Найди сверстника и экспериментируй с ним…
Уставившись в одну точку, Пенни поежилась и обхватила себя руками. Холод, воцарившийся внутри, вызвал озноб. Прошло уже полтора года, а она так и не последовала совету Ника. Сначала Пенни обнаружила, что после той единственной безумной ночи в постели Ника забеременела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46