Все это причинило ей боль. Если бы в ту ночь она была более раскованна, если бы под маской покорности не прятала обиду, все могло бы сложиться совсем иначе. К несчастью, к великому несчастью, ее самые худшие опасения оправдались.
— Это больше не повторится, — пылко пообещал ей Рафаэль, прижимая ее к себе.
После того раза он был неизменно корректен, но Сара так и не смогла забыть первой ночи, так и не смогла переступить через это, а невысказанное чувство обиды заставляло ее сопротивляться Рафаэлю всякий раз, как он притягивал ее к себе.
Вводя Сару в новые, пугавшие ее отношения, к которым она еще не была готова, он не дал ей времени осмотреться и привыкнуть. За тем первым разочарованием в спальне очень скоро последовали и другие, может быть, не столь значимые, но не менее обескураживающие. Рафаэль не разрешил ей воспользоваться ее же собственными деньгами, переданными в доверительное управление, считая ниже своего достоинства жить на деньги Сауткоттов. Саре же стоило определенного труда приспособиться к жизни на их довольно-таки скудные средства. Все ее усилия на кухне, где она чувствовала себя не в своей тарелке, с унизительным постоянством оканчивались либо полным провалом, либо, в лучшем случае, чем-то более или менее сносным.
Редко какая новая семейная пара отправляется в плаванье по жизни при более неблагоприятных условиях. Сара выросла с ощущением того, что всем в жизни была обязана своим приемным родителям. И вдруг одним махом она покончила со всеми их честолюбивыми планами — брак с Рафаэлем нанес им тяжелейший удар. С другой стороны, сама Сара чувствовала себя виноватой перед родителями за их горькое разочарование и бессознательно стремилась как-то искупить эту вину, но безрезультатно. Она металась между родителями и Рафаэлем, как меж двух стульев. Напряженность отношений постоянно нарастала, и в конце концов Сара оказалась под невыносимым двойным прессингом со стороны любимых людей.
Неудивительно, что она потеряла уважение к себе самой. Она чувствовала себя неполноценным человеком; что до Рафаэля, то он и не думал убеждать ее в обратном. Он подобрал ее именно в тот момент, когда она выскользнула из рук Сауткоттов; он контролировал каждый ее шаг и обращался с ней как с малым ребенком, о котором нужно заботиться и которого надо оберегать. Временами ей от отчаяния хотелось кричать, что она сыта по горло, что хватит указывать ей, как жить и поступать…
Ее учили скрывать свои чувства, не давать волю эмоциям. Откуда ей было знать, что сорваться и накричать на любимого человека — явление совершенно нормальное. Никто никогда не рассказывал ей о том, что делать, если в душе кипят противоречивые чувства. Всякие попытки поговорить с Рафаэлем неизменно перерастали в яростные споры, в которых Сара просто не могла противостоять его потоку слов. Шли месяцы, и внутренняя борьба разрослась до ужасающих размеров…
Раздались три коротких резких звонка. Так звонить могла только Карен.
Сара, недовольно ворча, пошла открывать дверь.
Глава 4
Карен ворвалась, как торнадо.
— Рафаэль Алехандро твой муж, и я не понимаю, почему ты это скрываешь! — запыхавшись, выпалила она, но тут же спохватилась: — А где дети? — У себя в комнате.
— Вот и хорошо. — Воспользовавшись замешательством подруги, Карен оттеснила ее на кухню. — Меня озарило во время обеда. Джилли и Бен просто его копия.
— Я как раз собиралась тебе все рассказать, — неуверенно пробормотала Сара.
— Врешь ты все! — с упреком и раздражением бросила Карен. — Ты хочешь унести свои секреты с собой в могилу!
— Скрытность часто становится привычкой.
— А я-то думала, что ты вышла замуж за какого-то там официанта или что-то в том же духе! — кипела Карен. — И что я твоя лучшая подруга.
— Ты и есть моя лучшая подруга, — вздохнула Сара, съеживаясь под тяжестью чувства вины. — Просто я не понимаю, чего ты от меня хочешь…
— Как он в постели? Нет, забудь! Я совсем не то хотела спросить, поспешно поправилась Карен, заметив, как Сара мгновенно побледнела. — Извини. Просто я не могу об этом не думать, а так трудно удержаться, чтобы не спросить…
— Лучше не спрашивай. — Сара дрожащими руками поставила чайник на плиту. — Лучше устрой опрос общественного мнения.
— Ну перестань, — Карен помрачнела и уныло вздохнула. — В общем, все понятно, — добавила она с неожиданным смирением.
Сара вдруг вспомнила о страсти, которую вызывала в Рафаэле. Стоило ей просто взглянуть или дотронуться до него, как он тут же вскипал, что для Сары тогда было совсем непонятно. Между ними было много недопонимания, и виновата в этом была не только она. Рафаэль ошибался, принимая ее комплексы за стеснительность, а нежелание — за невинность. Ему нравилось думать так о ней. Женщины не давали Рафаэлю прохода еще с тех пор, как он был подростком. А тут вдруг объявилась такая, что, не желая размазывать помаду, холодно отвергает его самые горячие объятья. Это было настоящим вызовом его горячему темпераменту.
— Когда вы поженились? — неловко откашлялась Карен. — Да и вообще, была ли свадьба?
Сара не обижалась, понимая, что для такого вопроса у Карен были все основания.
— Мы поженились через три недели, после того как познакомились. В Париже.
— Через три недели? — недоверчиво воскликнула Карен. — Ты была с ним знакома всего три недели?
— Отцу вдруг пришло в голову нанести в Париж незапланированный визит и… тогда он все узнал про Рафаэля, — пояснила она, недоговаривая и бледнея. — Поэтому пришлось выбирать: либо выходить за Рафаэля, либо распрощаться с ним навсегда. Мы едва знали друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56