Переводчица итальянца стояла рядом, ожидая ответа. Формальная часть встречи закончилась, хотя Ник и не заметила этого. Александр и его партнеры по переговорам поднялись со своих мест. Они стояли кружком и о чем-то болтали…
Ник содрогнулась, перехватив холодный изучающий взгляд Александра. Она перевела взгляд на итальянку.
– Прости, я не расслышала.
– Я сказала: невозможно представить, что все позади и через несколько дней я буду в Риме. – Она нахмурилась и с тревогой в голосе спросила: – Николь, тебе плохо?
Этого еще не хватает. Неужели отчаяние написано у нее на лице? Это последняя капля.
– Нет, все нормально, – быстро проговорила она. – Так, немного устала. – Она взяла свой кейс, открыла и стала укладывать письменные принадлежности. – У меня, кажется, этот грипп, который всех косит.
– Лучше поздно, чем никогда, – с улыбкой сказала итальянка, – хотя в данном случае предпочтительнее – никогда. Надеюсь, ты выздоровеешь до возвращения домой. Или ты планируешь остаться? – Она сказала это как бы между прочим, но в глазах читалось любопытство.
О чем она думает, понять несложно. Все четыре месяца Александр улыбался Ник, а последнее время эти улыбки испарились. Ник это ранило, но она не думала, что и другие заметили это.
Она закрыла кейс.
– Даже не знаю. Сама думаю, что делать дальше.
«Чтоб тебе провалиться, Александр! – пронеслось у нее в голове. – Я тебе никогда этого не прощу».
Однако в чем его можно упрекать? Если он взял над ней такую власть, так это ее слабость. Никогда раньше она не попадала в зависимость от мужчин, у нее были свои правила. И вдруг пасть так низко и пресмыкаться перед человеком, который больше ее не замечает, кроме как в постели, и то последнее время с трудом.
Когда все это случилось? Когда он перестал целовать ее перед сном и в первый миг, когда открывал глаза? Он еще занимается с ней любовью, но уже без прежнего пыла. Она чувствовала, что он отдаляется от нее, и это ее ранило, и она сама начинали отдаляться.
Вначале она была с ним абсолютно раскованной и открытой. Теперь, обнимая его, отвечая на его поцелуй, касаясь его, она вдруг задумывалась: уж не делает ли он все это из чистой любезности, отвечая ей только телом, но не сердцем.
Да и что такое сердце? Часть анатомии, совершенно неуместная в их отношениях.
Ник чувствовала, как в ней поднимается злость. На Александра. На себя. Ей хотелось наброситься на него с кулаками. Только что толку? Ничего не изменится. Он не любит ее. Не любил и не полюбит.
Она встала из-за стола. Перед глазами все поплыло, пол накренился. Она схватилась руками за край стола, чтобы не упасть.
– Мадемуазель, что с вами?
Ник с трудом перевела дыхание.
– Пустяки. – Она подняла голову, сосредоточилась и улыбнулась французу. – А может, и нет. По-моему, у меня грипп.
– Кажется, эпидемия уже кончилась. – Француз прищурился. – Давайте я помогу вам дойти до диванчика в кабинете мистера Татакиса. Там вы сможете прилечь…
– Если мисс Колдер нужна помощь, – раздался голос Александра, – я ей помогу.
«Эту смехотворную фразу, он, кажется, уже слышал, – с горечью подумал Александр, обходя француза и подхватывая Ник. – Почему с этой женщиной он вечно попадает в дурацкое положение?»
– Спасибо за беспокойство, – произнес он почти с вызовом. – Я сам разберусь.
Француз бросил на Ник сочувствующий взгляд.
Ник подождала, когда все выйдут, потом высвободилась из рук Александра и повернула к нему вспыхнувшее лицо.
– Это было очень грубо.
– Что с тобой. Ты заболела?
– У меня грипп, а он хотел помочь.
– Помочь? – хмыкнул Александр. – Этот тип все четыре месяца из кожи вон лез, чтобы затащить тебя в постель.
Ник вытаращила на него глаза. Затем схватила свой кейс и ринулась к выходу.
– Николь! Николь! Вернись. Я не разрешал тебе уходить.
Она не остановилась. Александр выругался и пошел за ней. Он весь кипел от злости. Она его достала. Какое она имеет право так с ним обращаться? То молчит часами. То в дурном настроении. А вчера легла в постель и повернулась к нему спиной.
– Ты что, оглохла? – сердито бросил он, догнав ее. – Ты не слышала, что я сказал?
– Слышала. Но если ты решил, что мы вернулись к твоим фельдфебельским командам, то ты ошибаешься.
– Ты не только глухая, но и сумасшедшая. Что ты несешь?
– Дай мне пройти.
– Дам, только образумься. – Он посмотрел на нее, прищурившись. – С тобой последнее время что-то непонятное творится.
– Это с тобой что-то творится, – парировала она. – И мне все это надоело.
У Александра заходили желваки на скулах.
– Здесь не место выяснять отношения. Давай поговорим без посторонних.
Ей хотелось плакать, но она гордо задрала подбородок.
– Здесь нет посторонних.
– Коридор в офисе моей компании едва ли можно назвать приватным местом. – Он взял ее под руку и с мрачным видом повел на улицу к машине. Сегодня он приехал на «феррари». Он открыл дверцу и подтолкнул ее.
– А повежливей нельзя?
– Да садись ты, черт побери, или хочешь одна шляться по улицам?! Забыла, что случилось в прошлый раз?
– Не забыла. – Слезы подступили к глазам, но Ник скорее бы умерла, чем расплакалась перед ним. Мало того, что он позволяет себе так обращаться с ней, перейдя от безразличия к откровенной враждебности, он ни в грош не ставит ее. – Как я могу забыть, если я сплю и вижу, чтобы всего этого не было?
Александр уставился на нее холодными глазами.
– Садись, – негромко сказал он.
Что ей оставалось делать? Ник высвободилась из его рук и села. До самой вертолетной площадки они не обменялись ни словом.
В доме было непривычно тихо. Петра уехала на долгий уик-энд, а у повара сегодня выходной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44