Настиг он свою юную жену лишь в маленькой укромной бухточке, со всех сторон огороженной скалами. Здесь Сидней поймал Кристину и целовал ее до тех пор, пока она не перестала смеяться и не стала в его руках мягкой и податливой от вспыхнувшего вдруг желания. Они не стали возвращаться домой…
Пылая, словно в лихорадке, Кристина стояла, упершись руками в выступ скалы, временами оглядываясь через плечо на Сиднея. Из ее груди рвались громкие страстные стоны, которым вторили резкие голоса чаек и тихий шелест волн. Сидней овладевал ею с такой жадностью, будто они год не виделись. От быстрых нетерпеливых движений по его телу разливалась пронзительная нега…
Сидней нахмурился и отвернулся.
— Ты предпочитала посещать клуб, — натянуто произнес он. — Там ты встречалась с приятельницами, которые, как и ты, считали, что гораздо безопаснее заниматься бегом на тренажере.
— Но какая опасность могла угрожать мне, если рядом находился ты?
— Мы оба решили, что так будет лучше. Мой распорядок дня становился все более напряженным, дела требовали постоянного внимания… Конечно, ты не помнишь, но…
— Не нужно ничего объяснять, — вымученно улыбнулась Кристина. — Я уже поняла, что ты очень занятой человек. И известный. Все медсестры завидуют, что у меня такой муж.
— Медсестры, газетчики… — проворчал Сидней. — Лучше бы они не совали нос куда не следует.
— Газетчики? — В голосе Кристины прозвучали панические нотки.
— Не волнуйся, — поспешил успокоить ее Сидней. — Я прослежу, чтобы их близко к тебе не подпускали.
— Но почему… — начала Кристина и вдруг замолчала. — А-а, понимаю, потому что я являюсь женой мистера Рейнольдза.
— В «Оазисе» тебя никто не побеспокоит, — твердо заверил Сидней.
— Доктора сказали, что там мне предстоит пройти специальный лечебный курс.
— Да — Что это означает?
— Я пока точно не знаю. Сначала тебе предстоит обследование.
— Но я не нуждаюсь в лечении. Мне лишь нужно все вспомнить. Сид, я совершенно здорова. Моя психика не нарушена. Я не хочу, чтобы меня водили на прогулку под ручку или укладывали на кушетку и задавали идиотские вопросы о детстве, которого я не помню.
Примерно то же самое сказал и Сидней, когда ему предложили поместить Кристину в «Оазис».
— Моя жена не потеряла рассудок, она не инвалид, — заявил он.
Врачи согласились с ним, но не преминули отметить, что реабилитационный центр — наилучшее место для женщины, страдающей амнезией, конечно, если мистер Рейнольдз не собирается забрать жену домой. Она нуждается в спокойной обстановке и в присутствии, хотя бы временном, опытного человека, способного присмотреть за ней.
Сидней вынужден был признать, что не сможет подолгу находиться с Кристиной, потому что его рабочий день зачастую составляет двенадцать часов. Кроме того, хотя докторам Сидней не стал об этом говорить, прежде они с Кристиной были не в состоянии выдерживать общество друг друга в течение длительного времени.
В конце концов и врачи, и Сидней пришли к заключению, что «Оазис» является наилучшим местом для Кристины.
А что сказала по этому поводу сама Кристина? Сколько Сидней ни пытался, он так и не смог Припомнить.
— Сид?
Он посмотрел на виновато улыбающуюся Кристину.
— Скажи, есть ли какое-нибудь иное место, кроме «Оазиса», куда я могу уехать сейчас и где мне помогли бы восстановить память?
— Видишь ли, таким местом могла бы стать твоя квартира, но ты продала ее через год после того, как мы поженились. Да я и не оставил бы тебя там. А наш загородный дом не совсем подходит для тебя в настоящее время, потому что…
— Понятно, — поспешила сказать Кристина.
Прежде чем она отвернулась, Сидней успел заметить слезы в ее глазах.
Кристина плакала. Тихо, но все же плакала.
— Тина, — мягко позвал Сидней, — не надо…
— Прости. — Кристина порывисто поднялась с постели и подошла к окну. — Поезжай домой, Сид. Уже поздно, у тебя был трудный день. Меньше всего тебе нужно сейчас успокаивать жалеющую себя женщину.
Неужели это Тина, думал в это время Сидней. Он привык видеть свою жену высокой стройной женщиной с прямой спиной и ровной линией плеч. Но сейчас перед ним была совсем другая женщина, которая казалась маленькой и беззащитной.
— Тина, — снова произнес Сидней, медленно приближаясь к жене, — все будет хорошо, я обещаю.
— Конечно, — с легким всхлипом шепнула Кристина.
Сейчас Сидней стоял очень близко. Он ощущал тонкий аромат резеды, который всегда исходил от кожи Кристины, но позже был вытеснен дорогими духами.
— Если ты не хочешь ехать в «Оазис», я найду другой центр…
Кристина резко обернулась.
— Не нужно говорить со мной, как с ребенком! — воскликнула она.
— Что ты! Я хочу, чтобы ты успокоилась.
— Ты не понимаешь! Тебе кажется, что, если я надела присланные тобою вещи и над моими волосами потрудился парикмахер, после чего я стала похожа на Кристину Рейнольдз, то я и превратилась в нее!
— Нет! — быстро возразил Сидней. — То есть я действительно пытался помочь тебе вспомнить…
Кристина неожиданно стукнула его кулачком в грудь. Сидней отшатнулся, но не от удара, которого он почти не почувствовал, а от удивления. Он не мог припомнить случая, когда Кристина повысила бы голос, не говоря уже о том, чтобы она подняла на кого-нибудь руку.
— Ты понятия не имеешь, в каком положении я оказалась! Мне не известно, кто я! Я не знаю Кристину, именем которой меня называют. И я не знаю тебя!
— Но ты можешь спросить. Я отвечу на любой твой вопрос.
Кристина глубоко вздохнула.
— Для начала мне хотелось бы знать, почему я должна верить, что ты действительно мой муж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44