– Она шагнула вперед, глядя ему прямо в глаза. – Скажи честно, Курт, что бы ты сделал, явись я к тебе с такой новостью пять лет назад?
Несмотря на обуревающий его гнев, Курт почувствовал, что она права. Этот вопрос заслуживает серьезного и честного ответа.
Как бы он воспринял такую новость? С радостью? Пришел бы в восторг от того, что ночь с незнакомкой наградила его обязательствами по меньшей мере на восемнадцать лет? Едва ли. Скорее всего, он был бы расстроен и взбешен. Для начала не поверил бы. Заподозрил бы Лорелею во лжи с самыми корыстными целями. Потребовал бы проведения генетического теста. Но в конце концов поступил бы как порядочный человек. Финансовая поддержка, регулярные встречи. Человек, выросший без отца, не станет отказываться от собственного ребенка.
Но ощущал бы он ту жгучую радость отцовства, которая теперь, несмотря на гнев и ярость, охватывает его при мысли, что малыш Вилли – его сын? Ответ прост: нет. Приходится признать: живого, уже родившегося ребенка любить куда проще, чем безликий зародыш во чреве едва знакомой женщины.
И все же последние недели он простить не мог. Лорелея – больше не незнакомка, связанная с ним одной ночью случайного секса! Полтора месяца назад она стала его женой. Целых полтора месяца! Почему же она молчала? В самом деле, как уверяет, из страха – или ее заставило заговорить только его желание усыновить Вилли?
Для усыновления необходимы документы ребенка: свидетельство о рождении, записи из роддома, Бог знает что еще. Ее тайна могла раскрыться. Неужели только поэтому Лорелея решилась сказать правду?
А ее слезы, признание в любви? Обман. В этой женщине все фальшиво.
Курт отвернулся, чтобы не видеть ее. Сердце его разрывалось от боли. Подумать только – он воображал, что ее любит! Молил Бога, чтобы она ответила на его любовь! Gott, как же, должно быть, она над ним потешалась!
Что ж, ей удалось его обмануть – теперь его очередь нанести ответный удар. Своей блестящей карьерой он был обязан способности мгновенно принимать верные решения. Настало время решить судьбу троих – свою, сына и Лорелеи.
И Курт знал, что ему делать.
– Ты права, – проговорил он с рассчитанной медлительностью, повернувшись к ней и безжалостно вглядываясь в ее опрокинутое лицо. – Я могу отнять у тебя сына.
– Только попробуй!
Он не мог не восхититься ее мужеством. Она знала, что на руках у него все карты, но – дрожа всем телом, белая как полотно – готова была защищаться до последней капли крови.
– Мы не в Англии. Здесь другие законы. – Он холодно усмехнулся. – И я – один из богатейших и влиятельнейших людей в стране. Подумай об этом. И прикинь, каковы твои шансы на победу. – Он сделал паузу, чтобы его слова дошли до нее в полной мере, и, увидев в ее глазах тень страха, продолжил: – Но я не хочу разлучать Вилли с матерью.
Лорелея с облегчением перевела дух.
– Я тоже не хочу, чтобы он страдал, – тихо ответила она. – Знаю, нам будет нелегко, но мы сможем это преодолеть.
– Что «это»? То, что я отец Вилли? Или твою ложь? – Курт покачал головой. – Нет, не думаю.
– Я лгала только потому, что не видела иного выхода! Неужели ты не понимаешь?
– О, теперь я многое понимаю. – Он шагнул к ней и ощутил мрачное удовлетворение, когда она испуганно попятилась. – Например, понимаю, как я ошибался, когда думал, что наш брак основан на честности. Но все к лучшему, mein Liebling. Если бы не наша свадьба, я бы никогда не узнал, что Вилли мой сын. Он рос бы, думая, что отец его бросил. Быть может, однажды мы встретились бы где-нибудь на улице – и не узнали друг друга.
По щекам Лорелеи струились слезы. На миг – всего лишь миг, между двумя ударами сердца – Курта охватило желание заключить ее в объятия и сказать… сказать…
Но что тут скажешь? Она врала, с самого начала ему врала. И о сыне. И о своей любви.
Минута слабости осталась позади. Да, ей удалось его одурачить. Но больше это не повторится.
– Как видишь, милая, наш брак обернулся на пользу всем. Теперь у меня есть Вилли. У него есть я. И, разумеется, ты – мать, которую он обожает. – Он едко усмехнулся. – Есть даже чем подсластить пилюлю. Твое выступление в постели прошлой ночью. – Он поднял руку в насмешливо одобрительном жесте. – Мои комплименты, Лорелея. Ты была великолепна – совсем как в тот, первый раз.
Страдание в ее глазах сменилось гневом. Теперь перед ней стоял настоящий Курт Рудольштадт – тот, которого она ненавидела всей душой.
– Ты отвратителен! – дрожащим голосом произнесла она. – Не понимаю, как я могла думать иначе!
– Ты невнимательно слушаешь, mein Liebling. Я хочу сказать, что ты останешься со мной.
– Черт побери, не смей называть меня… Что ты сказал? Я останусь с тобой?
Курт небрежно пожал плечами.
– Это самый разумный выход. Я не стану разводиться с тобой и оформлять единоличное опекунство над сыном. И, пожалуйста, не трудись уверять, что мне это не удастся. Мне удается все, чего я захочу, – добавил он с обманчивой мягкостью в голосе. – Надеюсь, это ты уже усвоила.
О да, теперь она знала все, что должна знать! Что он жесток и мстителен, что в своей ярости не останавливается ни перед чем. Страшно подумать – еще и суток не прошло с тех пор, как она отдала этому чудовищу и тело, и сердце!
– Я тебя презираю, – прошептала Лорелея. – Ты негодяй. Слышишь меня? Ты…
– Я человек, который видит тебя насквозь, – жестко ответил Курт. – И предупреждаю тебя, Лорелея. Веди себя как следует. Будь хорошей матерью для моего сына и хорошей любовницей для меня – тогда я не выброшу тебя за дверь. Не хотелось бы терять женщину, одаренную такими талантами.
Ее удар пришелся ему прямо в челюсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44