Понял?!
— А я сам...— раскрыв пасть, глубоким басом взревел Худяков.
— Понял? — перебил его Корнилов.
— Сам!..
— Понял?..
Это несколько раз повторялось, и человек в розовой рубахе, будто слушая их, подтверждал: «Давай, давай, Корнилов!» Вошел УПК, встал у порога, потом подвинулся к столу.
— Что за разговор?
Худяков умолк, посмотрел на УПК. Теперь двое было против одного, и Худяков встал и ушел.
В дверях, не оглядываясь, погрозился:
— Вы! Собрались тут интельегенты! А я — сам!
УПК прошелся из угла в угол избы-кабинета, огляделся вокруг, посмотрел и на Корнилова:
— Здорово ты начал. Не шибко интеллигентно ты начал, интеллигент, но — здорово! А что же? Ежели обстановка требует, значит, она требует! И вот я вижу, дело у тебя пойдет, я выдвиженец от сохи, но глаз у меня на кадры наметанный, я в Павловском своем кусте промкооперации сколько председателев снял, сколько назначил?! Бугалтеров и счетоводов сколько снял, сколько назначил — ошибок не допустил! И на тебя гляжу и вижу — дело у тебя пойдет замечательно и поразительно! Ведь они кем по сей день были, веревочники? По какой графе в статистическом управлении они числились? Они так же, как художники и писатели, числились там по графе «кустари-одиночки, без мотора». Но это писателям и художникам ничего не значит, им это как с гусей вода, а рабочему человеку это же позор! И вот они, веревочники, нынче, благодаря хотя бы и твоим стараниям, товарищ Корнилов, полностью от векового своего позора освобождаются и становятся кооператорами, членами артели, почти полноценным рабочим классом! Так вот — исполняй свою высокую должность, Корнилов исполняй по всей форме изо всех сил! А тогда история тебя ни в коем случае не забудет! Ты не думай, Корнилов, будто я излагаю тебе истину в последней инстанции, но все ж таки я думаю — обязательно найдутся люди, они скажут: «Вот,— скажут они,— был председатель в промысловой артели «Красный веревочник» по фамилии Корнилов. Он был, тот Корнилов, из бывших, а в то же самое время — сознательный советский гражданин! Он не только сам перевоспитался, он вокруг — сколько было несознательных — всех перевоспитал!»
И УПК пожал Корнилову руку. Крепко!
«Давай, Давай!» — подтвердил это рукопожатие человек с плаката.
Конец первой книги



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159