Выяснилось, что культура и религия отнюдь не враги. Взаимопонимание имело место и в прошлом, достаточно вспомнить Ньютона, Ломоносова, того же Галилея, позже Ивана Павлова, но Двадцатый век снова прошел в жестких спорах, в нетерпимости, хотя похоже, что это в последний раз. Культуре далеко не все может нравиться в религии, и наоборот, но вот здесь-то и требуется демократия, демократическое согласие.
* * *
А какие великие открытия сделаны человеком ради собственной культуры! Какую радость, какое самоутверждение приносила человеку, скажем, география! Открыть новый материк - это же что-то несказанное! Пройти мимо великого - в привычке человека, и все-таки трудно себе представить, что испытывали Колумб и Магеллан, совершив свои плавания, возвестив Пиринейскому полуострову, а затем и всей Европе о том, что существуют еще и другие материки, заселенные пусть и другого цвета, но людьми, с руками-ногами, с головой, покрытой волосами, с ушами-глазами, которые так же делятся на мужчин и женщин, точно так же родят детей. Вот только ни в Америке, ни в Австралии люди не догадались пуститься в океан в сторону Европы под парусами. Хотя Бог его знает, может быть, и пускались, только Европу для себя не открыли, предоставили Европе открыть их.
От плавания Колумба и Магеллана до плавания Беллинсгаузена с Лазаревым на шлюпах "Восток" и "Мирный", открывших последний, хоть и безжизненный, материк - Антарктиду (который, однако, имеет столь исключительное значение в формировании среды обитания человека - климата Земли), человечество могло пребывать в состоянии надежды на дальнейшие открытия в пределах своего собственного дома - Земли. Началось это состояние давно - с тех пор, как люди одной пещеры открыли существование людей другой пещеры, по ту сторону горной гряды.
Не знаю, кому как, а мне и сегодня радостно за тех людей, за тех путешественников. Увы! Подобных открытий больше не будет, география сменилась ландшафтоведением, распалась на географию экономическую, политическую и т. д. География Земли сменилась космосом, но это - не то, в этом слишком много неживой пустоты.
* * *
Спор между западниками и славянофилами - это спор о культуре прежде всего: откуда и куда культура идет? Это если и география, так сугубо политическая. Однако стоило бы этот спор решить в области культуры, и тем самым определены были бы и направления экономики и политики не только внешней, но и внутренней. Конечно, это не значит, что наступила бы благодать, но наступление периода некой определенности было бы.
И тут уместно вспомнить, что русский гений Пушкин, которого никак нельзя упрекнуть в "ортодоксальном" западничестве, в свое время, в рецензии на книгу Полевого "История русского народа", сказал:
"Горе стране, находящейся вне европейской системы".
История Пушкина подтверждает.
Оба американских континента и Австралия были открыты, заселены, освоены и получили свою цивилизацию от Европы.
И Азия, и отчасти Африка усвоили от Европы гораздо больше, чем Европа от них, весь мир использовал европейский опыт, начиная от покроя одежды и кончая основополагающими научными достижениями...
Конечно, и Европа - далеко не идеал, а где он, идеал-то? В конечном счете - в чем он?
Можно себе представить мир китаизированный, японизированный, индонизированный, монголоизированный, но представления эти все-таки не внушают нам ни доверия, ни даже сожаления о том, что они не сбылись. Хотя бы потому, что самая короткая дорога - это знакомая дорога, а знакомству с дорогой мы все равно обязаны Европе. Приемлемый, а вероятно, и самый оптимальный вариант.
Европа в общечеловеческой современной цивилизации и культуре - первая. Может оказаться, она будет первой в очередности и при кончине человечества.
Петр Первый прорубил первое крупногабаритное окно в Европу российское окно, потому он и стал Великим, а мы такие окна с тех пор прорубаем, прорубаем - а чаще заколачиваем, - неся большие потери.
По крайней мере, именно так получается у нашей нынешней евроазиатской государственности.
И тут, по логике вещей, дело опять-таки за культурой. Только мы-то с этой логикой опять-таки не в ладах.
* * *
Нынешнее первейшее назначение культуры - стать экологической. Иначе говоря, объединить науку, замкнувшуюся в себе, с общественным сознанием и с религией, технику - с логикой нашего дальнейшего существования, искусство со здоровым прагматизмом и с менее надежным, но оптимизмом.
Настало время все это делать кому-то. Кому же, как не культуре?
Больше некому. Может быть, культура, цельная, для этого и явилась еще во времена наскальной живописи, а то и раньше?
* * *
Собственная история для России никогда не была историей как таковой, не всегда и политикой, зато была набором политических казусов. Политические страсти-казусы растаскивают нашу историю на клочки.
Для Германии существовал и существует авторитет Бисмарка, для Франции Наполеон (ввергнувший страну в великие бедствия) тоже остается великой личностью, для Англии - Гладстон; для России общепризнанных авторитетов в ее истории не было. Хотя Петру Первому и Екатерине Второй и были присвоены титулы Великих, это не мешало считать Петра Первого не столько великой, сколько злостной и спорной фигурой, именно на этом имени завязалась борьба и ненависть между западниками и славянофилами.
Политики-историки - а это достаточно вредная, хотя и повсеместная, двуликость - так и не решили, кем же была и Екатерина Вторая - великой царицей или великой распутницей?
Но если даже самые ожесточенные критики русской действительности всех времен не могли себе позволить сомневаться в том, что Россия - великая страна, значит, кто-то это величие представлял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11