Непонятное смущение овладело ею, она старалась на него не смотреть. Ведь это всего лишь Бенджамин, убеждала она себя, но тщетно: логика в последнее время стала ее слабым местом.
— Стало быть, теперь ты горожанка и администратор со всеми вытекающими. Так каким же ветром тебя занесло на отдых сюда, в Куотер-Мун? Кстати, ты из каких Кеньонов? По линии Леонарда?
— Я Челис, единственный вклад Эдварда и Лори в наш клан.
Сквозь окна просачивался бледный звездный свет. Метнув быстрый взор на гостя, Челис заметила, что скулы у него острые, а нос гордо вздернут вверх. Встретив его изучающий взгляд, она сразу опустила глаза.
— Так вот, насчет работы… Начинала я бухгалтером маленького выставочного зала в Сохо, а теперь являюсь помощником директора галереи на Мэдисон-авеню. Не заместителем, не думай, а только помощником — тут есть небольшая разница. Титул громкий, а по сути — я девочка на побегушках. Туда, сюда, быстрей, живей. Понадобилось сделать перерыв, вот я и…
— Вот ты и приехала домой, — закончил он.
— Мой дом теперь — нью-йоркская квартира, — поправила она сдержанно.
— Удивляюсь, как это Леонард оставил тебя здесь одну. Браконьеры еще не все повывелись, а про змей и говорить нечего: здесь так все заросло.
— Ну и что, все равно тут здорово. Я не боюсь ни двуногих, ни безногих злодеев, они меня даже иногда развлекают. — Она не стала добавлять, что иметь дело с щитомордниками и бродягами-рыболовами куда проще, чем принимать настойчивые ухаживания или ломать голову, что делать с неожиданным наследством. И при этом изнурительная работа не дает ни минуты передышки.
— Даже для помощника директора и девочки на побегушках весьма смелое заявление, мисс Кеньон… или уже миссис? В любом случае снимаю перед вами шляпу.
— Мисс, — со значением проговорила она и усмехнулась. — Впрочем, в данной ситуации вы лишены возможности снять перед кем-то шляпу, мистер По.
— В данной ситуации, пожалуй, вы правы, — охотно согласился он, и она поняла, что он тоже улыбается. Голос его стал ниже, чем в те годы, и говорил он медленнее, с ноткой задумчивости, которая обескураживающе легко проникала через барьеры, воздвигнутые ею за это время.
Оба замолчали. Странное дело, Челис нисколько не смущала нагота Бенджамина; под покровом темноты она почти совершенно расслабилась, чувствуя себя как в исповедальне.
— Надолго ты приехала? — спросил он немного погодя.
— На две недели, считая с прошлого понедельника. Дядя Леонард сказал, что сюда никто не ходит.
— Когда я сюда заворачиваю по ночам, чтобы искупаться, твой дядя бывает далеко.
— И часто ты это делаешь? — спросила она, высвобождая затекшую ногу.
Он встал. Ей были понятны все его движения, словно она умела видеть в темноте.
— Частенько, — согласился он. — Здесь очень удобно делать остановку, когда едешь в Ядкин-Трейс от Ручья Голландца, а мы там сегодня целый день взвешивали и клеймили телят. Я вымазался как черт и мечтал только об одном: глотнуть холодного пивка да по-быстрому здесь окунуться. — Он улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами. — Так ты не передумала насчет здешних удобств? А то милости просим ко мне.
— Спасибо, Бенджамин, но сейчас мне, кроме того, что есть тут, ничего не нужно.
— Да, ты права. — Он подошел к завешенной сеткой двери, и она теперь видела лишь его силуэт на фоне звездного неба. Оказывается, она забыла, какие у него широкие плечи и узкая талия. Да и подрос он с тех пор заметно. В ней самой сейчас пять футов восемь дюймов, а он ее явно выше. Руки и плечи говорили о тяжелой физической работе на ферме, несмотря на его дипломы по агрономии, скотоводству или что там у него.
Она заставила себя подняться и проводить его.
— Как хорошо, что мы увиделись снова, Бенджамин, — пробормотала она и тут же поморщилась от невольной двусмысленности. Оба засмеялись: он мягко, она как бы нехотя.
Бенджамин По. Лежа на спине в темной комнате, она впервые за эти годы думала о нем. Ее первое большое увлечение. С легкой улыбкой и не без удовольствия она вспомнила свой первый урок анатомии. Когда она его видела в последний раз, ей было лет четырнадцать. Он тогда учился в колледже на первом курсе и приехал домой на уик-энд, совсем уже взрослый и на ее пристрастный взгляд необыкновенно красивый.
Она вскоре забыла о нем в суматохе выпускных экзаменов в средней школе. Потом была учеба в художественных классах колледжа и работа на износ в самой непрестижной, административной сфере.
Ну а в те дни — Господи, да она думать больше ни о ком не могла! Тонкое лицо с выразительным ртом и глубоко посаженными пылкими глазами. Никто из знакомых ребят не пользовался у восторженных девчонок таким бешеным успехом, как он, и когда ей казалось, что он хоть чуточку выделяет ее из вечно галдящей малышни Кеньонов, то эти моменты долго еще рисовались в ее живом юношеском воображении.
А потом вся романтика куда-то ушла. У нее было несколько приятелей, затем появился Джордж, будто очарованный принц из волшебной сказки. Ухаживал он за нею со знанием дела, с постелью не торопил: «Подождем до свадьбы». Она не могла этого не оценить.
А ждать-то было, к сожалению, нечего, но откуда ей было об этом знать? И виноваты они оба: Джорджа секс мало привлекал, а она тоже вскоре потеряла интерес и не настаивала.
Беспокойно ворочаясь, она легла наконец на бок и попыталась уснуть. Что толку ворошить прошлое или вспоминать свои ощущения, когда посреди ночи обнаруживаешь в будуаре обнаженного мужчину? Пусть это остается тем, у кого в жизни нет других интересов.
Кажется, у деда было старое изречение на этот случай:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44