Они уже доехали до второго пастбища, ближайшего к дому. Выйдя из леса на простор, жеребец снова поскакал легким галопом; при таком аллюре, хоть они и проехали уже порядочно, сидеть ей было довольно-таки удобно. Поскорей бы закончилась эта нелепая прогулка, а то она совсем потеряет самообладание.
— Как я понял, ваши… э-э… пристрастия отданы кому-то другому? — с головокружительной настойчивостью продолжал Кэмерон.
— Наши деловые отношения не дают вам права интересоваться моей личной жизнью, — холодно ответила Ром.
— М-м, значит, у вас просто сдали нервы. — Он ласково сдул прядку волос, упавшую ей на лицо.
— Боже! — Она была бессильна скрыть гнев. — Я же вам дала отказ, разве вы не понимаете?! — (Ну как тут сохранять хладнокровие, если его рука трогает ей грудь?!) — Вы не ответили на мой вопрос.
— Вы его не задавали.
— У вас есть другой мужчина? Она решилась и выпалила:
— Да!
Есть он у нее или нет — не в этом суть. Ее отношения с Джерри так неопределенны, но спешить с развязкой она не намерена. Но если ее признание поставит Кэмерона на место, то она готова признать, что у нее сдали нервы, — признать всем своим существом, до самых кончиков ушей, разгоревшихся от негодования!
И вдруг она увидела, что они едут вовсе не к дому: Кэмерон направил коня по отлогому пастбищу к густой роще; за нею виднелся ручей.
— Что это вы делаете? Мы же собирались домой.
— А не хотите ли посмотреть то укромное местечко, которое я нашел вам для лечения головной боли?
— Я хочу поскорее слезть с этого зверя. И уже давно! — воскликнула Ром.
Вниз по склону жеребец пустился с нарастающей скоростью, и она отчаянно обхватила Кэмерона, спрятав лицо на его горячей и влажной от пота, мускулистой груди. Несмотря на раздражение, испуг и весьма неудобную позу, она остро ощутила волнующий запах его тела и прикосновение пробивающейся на подбородке щетины.
Но тут он натянул поводья, рослый конь послушно стал и принялся щипать сочную траву.
— Хорошо, моя радость, я отвезу вас домой. Думаю, что вы достаточно узнали о Синклерах, на один день хватит.
Она недоверчиво взглянула на него, ища искренности в солнечно-бронзовых чертах, но увидела лишь крайне подозрительное сожаление и почти нескрываемое веселье.
Когда Кэмерон, подъехав почти к порогу дома, спустил Ром с высоты своего скакуна на землю, ноги отказались ей повиноваться. Он прижал ее к себе, и несколько минут она просто висела на нем, желая лишь одного — вернуть в свои ослабшие руки и ноги силу, чтобы уйти от него своим ходом. По крайней мере он не смеялся больше над ней. Она ощущала, как его сердце билось все сильнее и чаще, и наконец, с трудом собравшись, освободилась, все еще дрожа и шатаясь.
— Теперь все в порядке.
— Точно? А то ведь, если что, отнесу вас, имейте в виду.
— Нет-нет, ничего такого страшного со мной не случилось, чего не исцелит горячая ванна и пинта мази.
Но что-то удерживало ее, она стояла и смотрела на него, будто ждала какого-то знака.
Кэмерон, прищурившись, невозмутимо держал ее взгляд. Прочесть его мысли было невозможно.
— Я не стану извиняться, Ромэни. Если вы не хотите разделить со мной ложе, позаботьтесь о дополнительных средствах защиты. Те, что вы использовали, вовсе не представляют особой преграды.
Отшатнувшись от него, она пробормотала:
— Я абсолютно не понимаю, о чем вы говорите.
— Понимаете, радость моя, — спокойно ответил он. — Не говорите после, что я вас не предупредил.
Глава 4
Несколько последующих дней Ром везло: ей удавалось не попадаться хозяину на глаза. На следующее же утро она рассчитала, когда лучше спуститься к завтраку, чтобы с ним не столкнуться. Нора сообщила ей, что Кэмерон ни свет ни заря уехал в Спарту, куда ранее, на конный завод, отправил кобылу Баффи. Ром сразу стало намного легче.
— Надеюсь, ничего серьезного, — проговорила она, принимаясь за аппетитный завтрак.
— Точно не знаю. Люди с конного завода звонили вчера вечером, и мистер Кэмерон сказал, что он подождет и понаблюдает, как с нею пойдут дела.
Ром полностью посвятила себя живописи. Она делала эскиз за эскизом к портрету Томаса и пейзажные зарисовки. Валясь от усталости, наскоро съедала скромный ужин, а потом еще допоздна работала в студии. Ей не хотелось встречаться с Кэмероном, однако было досадно, что и он намеренно ее избегает.
Такой мальчуган, как Томас, не мог усидеть, позируя, больше двух часов, и обычно еще до полудня она отпускала его. В оставшееся же время пыталась продумать композицию пейзажа для заднего плана, но нередко ее клонило в мечтательную полудрему. Уединившись в саду или у пруда, она забывалась в мыслях, совершенно далеких от живописи, в то же время привычной рукой срисовывая пейзаж. О чем она думала? Прежде всего о Джерри, но все чаще в ее размышления вторгался образ Кэмерона Синклера; его невозможно было прогнать.
Нет, она и не пыталась отказать ему в привлекательности. Ее довольно скромного опыта в общении с противоположным полом вполне хватало, чтобы разобраться в причинах смятенного своего состояния, мешавшего целиком уйти в работу. До Джерри в ее жизни было несколько мужчин, но на примере отца Ром научилась вовремя выходить из игры, не запятнав своего доброго имени. К тому же она с такой страстью отдавалась творчеству, что на мужчин у нее оставалось не слишком много эмоций.
С Джерри все было по-другому. Он появился тогда, когда у нее уже почти год никого не было. Это произошло потому, что, видя неуклонное падение отца, она приняла решение заняться всерьез своей карьерой. Реджи, напротив, все больше позволял любовным интригам оттеснять на второй план работу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49