Наверняка эти фантазии включали и следующее утро…
Она подошла к туалетному столику и посмотрела на себя в зеркало. Она думала, что будет выглядеть утомленной, но, к своему удивлению, увидела румянец на щеках и блеск в глазах. Образ влюбленной женщины или женщины, испытавшей удовлетворение от занятий любовью. Она усмехнулась и обхватила себя руками.
Дверь открылась, и в зеркале она увидела отражение Чарльза.
Чувствуя себя немного смущенной, она быстро запахнула халат и завязала пояс. Конечно, она могла бы подождать, пока он поцелует ее или увлечет в постель, прежде чем она расскажет ему, какое у нее чудесное настроение. Но когда она повернулась к нему и вгляделась в него, улыбку ее смахнуло как рукой. Он не разглядывал ее ни с любовью, ни со страстью, он вообще не смотрел на нее. Припомнив, как отдаленно он держался после первой ночи, она подумала, что ей придется пережить все заново.
– Доброе утро, дорогая, – сказал он небрежно, все еще не уделяя ей должного внимания. Правда, он выглядел настроенным более дружественно, чем в прошлый раз, но это было совсем не то, на что она рассчитывала.
Он был в кедах и джинсах и голубой тенниске с изображением марки пива. Она вспомнила, как целовала его грудь и живот и как расстегивала его джинсы… Джинсы, которые сейчас плотно, сексуально обтягивали его. Она почувствовала легкое головокружение, когда осознала направление своих мыслей.
– Доброе утро! – ответила она и подумала, может ли он уловить смысл фразы: «Я люблю тебя!», смысл, который она вложила в это приветствие.
Его руки были опущены, а глаза осматривали пол.
– Ты не видела мои ключи?
Она моргнула, а потом вздохнула с досадой.
– Вчера вечером, когда мы вернулись из аптеки, они были у Томми.
– Вероятно, они под кушеткой. Да, между прочим, Томми проснулся, и его покормили. Луиза одела его. Она положила его опять в кроватку. Он ждет тебя. А электричество еще не дали, отключили телефон, вот почему мне потребовались ключи. Я собираюсь поехать в город выяснить, можно ли через кого-нибудь по– звонить Балтеру и передать, что у нас все в порядке.
До Джейн дошло, что она ни разу не подумала о Джеке после того, как проснулась. Но, несмотря на то что страх перед отцом Тома уменьшился, ее счастливое настроение исчезло. Она сунула руки в карманы халата и нахмурилась.
Казалось, он не собирается держаться с ней холодно или на расстоянии. Но, с другой стороны, и не поспешил поцеловать ее! Совершенно спокойное поведение! Как будто в прошедшую ночь не было ничего особенного! Может быть, для него и не было! А может быть, он вспоминал, какие были «ожидания на следующее утро», когда он был с другими женщинами! Возможно, они были заполнены оправданиями по поводу случившегося или искренними признаниями в любви. Ей нетрудно было представить себе Чарльза в одном из этих положений. Этим, возможно, и объясняется его поведение. Несомненно, что и он ждет от нее какой-то реакции. Поэтому он и появился так незаметно, спокойно и дружественно, избегая каких-либо прикосновений.
– Хэнк выходил и привез кофе и свежих пончиков, – произнес он, избегая смотреть на нее. Он собрал свои вещи, включая кожаный «дипломат» и ежедневные отчеты о расходах, которые он накануне забрал из своей комнаты.
Джейн спокойно рассматривала его, но внутри нес шла война. Может быть, она ожидает от него слишком многого? Может быть, он и сам не знает, как относиться к тому, что произошло между ними? Когда они занимались любовью, она чувствовала что-то глубокое. Но ей следовало бы помнить, что Чарльз с самого начала дал ясно понять, что не хочет никаких запутанных отношений. Она же на что-то надеялась. У нее нет никакого права винить его за то, что он был обаятельным и беззаботным. Возможно, для него их занятия любовью являются финалом всего? Они чудесны, приносят удовлетворение, но вместе с тем несут горькую радость расставания.
Скрестив руки на груди, она смотрела, как он складывает на рядом стоящее кресло «дипломат», поверх него отчеты. Чувствуя себя более уязвленной и страдающей, чем это было на следующее утро после их занятий любовью на кухне, Джейн решила сделать вид, что ей все безразлично.
– Я не хочу кофе и никогда не ем пончики.
Он взглянул на нее, подняв в удивлении брови, как если бы она действовала не по сценарию, и четким, размеренным голосом сказал:
– Послушай, я понимаю, что ты хочешь поговорить о том, что произошло минувшей ночью, но не лучше сделать это несколько часов или даже день спустя? В этом случае мы не скажем ничего, о чем могли бы потом жалеть!
Очевидно, он боялся, что она скажет фразу: «Я люблю тебя!». А может быть, она уже сказала ее? Ночью, в страсти?
Джейн ухватилась за туалетный столик, неожиданно почувствовав, что ноги ее задрожали. О Боже! Неужели она уже раскрыла свои карты, а он делает вид, что ничего подобного не было? Сейчас не время показывать, что ей больно или, еще хуже, что она унижена!
Собрав все силы своей души, она спросила, как ей казалось, беззаботно:
– Жалеть? О чем я должна жалеть? Казалось, что у него отлегло от сердца, как если бы он избавился от неприятной необходимости давать какие-то обещания. Лицо его прояснилось.
– Дорогая, ты была фантастической!
Она отметила, что он не сказал «ослепительная». Несмотря на постоянные напоминания себе, что она не имеет права раздражаться, она стиснула зубы, чтобы у нее не вырвались слова, о которых можно было бы позднее пожалеть. Вместо этого она улыбнулась:
– Спасибо, ты тоже был фантастический! Возможно, когда-нибудь нам удастся повторить это!
Чарльз нахмурился. Его собственная попытка держаться легко и просто встречала отпор с ее стороны, как будто он сталкивался с новой гранью Джейн Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79