Продолжай. Скоро все это закончится». Она прищурилась, тщательно прицелилась в центр мишени, держа пистолет на вытянутых руках, и выстрелила.
– Хорошо, – похвалил Калеб. – Еще раз. – Его голос прозвучал почти нежно, ласково.
Взяв у него обойму, она зарядила пистолет и снова прицелилась. Но сейчас руки ее предательски дрожали, и она никак не могла справиться с волнением.
– Позволь, я помогу, – прошептал Калеб. Но вместо того чтобы поддержать ее трясущиеся руки, он обнял ее за талию.
Блэр изумленно ахнула.
Пистолет затрясся в ее руках, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы его удержать.
– Калеб! – испуганно выдохнула она.
Но он не обратил на ее возглас никакого внимания. Его руки скользнули от талии к ее обнаженным предплечьям. По спине у нее побежали мурашки от его прикосновений.
– Блэр, Блэр, – запинаясь, шептал он. – Такая нежная…
Не успела Блэр возразить, как почувствовала на своей шее его влажные губы. Трепет прошел по ее телу.
Она слабо покачивала головой из стороны в сторону, чуть слышно постанывая и всем существом отдаваясь новым для себя ощущениям.
– Сладкая… какая ты сладкая, – хрипло шептал Калеб.
Такого с ней еще не бывало. И в этот момент восторг и наслаждение сменились паникой. Пуговички ее блузы медленно, одна за другой, были расстегнуты. Пистолет выпал из ее рук и с глухим стуком ударился об пол.
Сердце ее колотилось так отчаянно, словно хотело вырваться из груди.
– Нет, Калеб… не надо, – простонала она.
– Прошу тебя… не останавливай меня сейчас, – перебил он ее, и его горячее дыхание опалило ей кожу. – Мы оба этого хотели…
И его рука проникла в ее кружевной бюстгальтер такого же темно-фиолетового цвета, как и блузка.
От прикосновения его пальцев к ее коже Блэр совершенно размякла и томно прильнула к нему, учащенно дыша. У Калеба вырвался приглушенный стон, и он, как слепой, стал ласкать, поглаживать и мять ее нежные груди. Услышав его стон, Блэр повернула голову. Губы их встретились и слились в жарком поцелуе.
Время остановилось. Поцелуй был горячим, страстным и глубоким и, казалось, продолжался целую вечность.
– Сладкая… нежная… – бормотал Калеб.
Блэр понимала, что должна положить конец этому безумию, но ничего не могла с собой поделать. Его губы творили с ней что-то невообразимое и превращали в рабыню, покорную любому его желанию.
Когда же Калеб наконец оторвался от ее губ, Блэр сделала слабую попытку отстраниться.
– Нет! – воскликнула она, но его рот снова впился в ее шею, а руки продолжали ласкать ее грудь и живот – не спеша, медленными, завораживающими движениями. Когда он добрался до застежки ее джинсов, Блэр уже не сопротивлялась. С этой секунды она превратилась в глину в его руках, из которой он мог лепить все, что угодно.
Калеб сейчас способен был воспринимать только ее внешность, аромат, вкус. Он знал, что просто умрет, если не овладеет ею. К черту профессионализм и ответственность! Он балансирует на краю пропасти. Надо дать волю чувствам, а что будет потом – наплевать!
Блэр прошептала:
– Калеб, я… – Голос ее задрожал, выдавая смятение и испуг.
– Ш-ш-ш, – остановил он ее, – ничего не говори.
Заметив слезы у нее на ресницах, он нежно собрал их губами. Она прильнула к нему, и в это мгновение он понял, что для них теперь нет пути назад.
Он еще крепче прижал ее к себе. Блэр не сопротивлялась. Он запустил руку в ее волосы, и густые шелковистые пряди заструились меж его пальцев.
Блэр, затаив дыхание, смотрела на него. Он молча обхватил ее лицо ладонями и притянул к своим губам. Ее руки скользнули под его рубашку, ощупывая его мускулы и проводя ладонями по гладкой коже.
Наконец он чуть отстранил ее от себя и быстро освободил от бюстгальтера и блузки, затем его проворные пальцы стянули с нее кружевные трусики.
Калеб наклонился и отбросил в сторону ее одежду, потом провел ладонями по ее бедрам, привлекая к себе, и его губы сомкнулись на ее нежной округлой груди, пока соски не превратились в тугие бутоны.
С этого момента они словно обезумели.
Блэр стала лихорадочно раздевать его, и он услышал ее приглушенный стон удовольствия, когда их обнаженные тела соприкоснулись.
У Блэр закружилась голова, и она опустилась на ковер, подчиняясь Калебу.
– Ты само совершенство, – шептал он.
Блэр горела как в лихорадке. Она отбросила прочь все доводы рассудка, поскольку иначе ей пришлось бы положить конец этой безумной вспышке страсти. А как раз этого-то ей и не хотелось сейчас. Его горячий рот обжигал ее кожу, и Блэр с прерывистым вскриком отдалась наслаждению, которое дарили его поцелуи.
– О, Блэр, – хрипло прошептал он, – я не в силах больше ждать.
– Да… прошу тебя… сейчас, – выдохнула она, успев подумать, что его поцелуи просто божественны. Его пальцы, легкие, как мотыльки, пробежали по ее бедрам, ягодицам и скользнули к ней между ног.
Как только он достиг ее сердцевины, из груди ее вырвался протяжный прерывистый вздох.
– Ах… да… о да!
Когда же он погрузился в ее влажное тепло, она застонала, двигаясь вместе с ним, оставляя на его плечах легкие следы от укусов и вскрикивая в тишине.
Ее бедра сжались, живот вздрагивал по мере того, как она поднималась все выше и выше к вершине наслаждения, которого никогда до этого не знала, полностью отдаваясь и подчиняясь ему. И когда она достигла этой вершины, то, вскрикнув, припала лицом к его груди, и ее приглушенный стон слился с его собственным…
Позже, лежа рядом с ней, Калеб впервые почувствовал угрызения совести и сожаление. Что она сейчас чувствует? – спрашивал он себя. Он не знал, но догадывался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59