– Кейт задумалась. – Вполне возможно, он откроет собственную адвокатскую контору и будет являться ко мне со своими клиентами.
Энджи расхохоталась:
– Не видать ему больше клиентов как своих ушей. И вообще, забудь о нем. Бери пример с меня.
– А разве ты его забыла?
– Почти. Надо признаться, в постели с ним было очень даже неплохо. Но это дело прошлое. – Энджи слабо улыбнулась.
Теперь засмеялась Кейт:
– Энджи, ты ненормальная, но я тебя люблю.
– И я тебя тоже.
– Расскажи, куда ты уезжаешь?
– В Даллас. Мне там предложили отличное место.
– О, Энджи, я так рада за тебя!
– Может, хоть в этот раз не наделаю глупостей.
– У тебя все будет хорошо, вот увидишь.
Энджи смутилась:
– Прямо не знаю, как мне тебя…
– Оставь, пожалуйста! – перебила Кейт.
Энджи встала.
– Я уезжаю в конце этой недели, но когда ты победишь на выборах, не забудь пригласить на торжество.
– Не когда , а если . Какое же торжество без тебя?
У самой двери Энджи обернулась:
– Ты сейчас меня, наверное, убьешь, но я все равно скажу.
Ты будешь последней дурой, если от него откажешься.
Кейт нахмурилась:
– О чем ты?
– Ты прекрасно знаешь: о Сойере.
– Это пройденный этап. – Кейт побледнела.
– Все зависит от тебя.
– Нет, с ним все кончено, – упрямо сказала Кейт, и ее лицо стало непроницаемым.
Энджи вздохнула:
– Ну что с тобой делать? Уперлась, как мул. Кто бы ко мне так относился, как Сойер к тебе относится!
Энджи захлопнула за собой дверь. Кейт осталась стоять с раскрытым ртом.
Глава 51
Томас Дженнингс вышел из здания миссии и сразу попал в кольцо репортеров.
– Воронье проклятое, – прошипел он, пытаясь увернуться.
У него ничего не вышло. Они действительно готовы были рвать его на части, словно падаль.
– Дайте пройти, – отмахивался Томас.
Бойкая журналистка сунула ему под нос микрофон:
– Святой отец, кому из женщин сейчас принадлежит ваше сердце?
– В самом деле, святой отец, кто она?
– Как ее зовут?
– Что теперь говорит ваша паства, святой отец?
– Святой отец, как вы могли бросить ребенка? Кем же надо быть, чтобы дойти до такого зверства?!
Тяжело дыша, Томас пробивался сквозь толпу:
– Прочь с дороги! Отстаньте. Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы.
Проклятие! Надо было отсидеться в офисе. С другой стороны, не будешь же всю жизнь прятаться от людей.
Впрочем, не исключено, что именно это его и ждет – по ее милости. Он готов был оторвать ей голову своими руками.
Работая локтями, Томас едва добрался до машины, торопливо отпер переднюю дверцу и включил зажигание.
– Убирайтесь с дороги, не то всех передавлю! – в бессильной злобе кричал он сквозь стекло.
Он был способен на все. Его душил гнев. И страх. Кровь пульсировала во всех жилах.
Наконец Томасу удалось выехать со стоянки. Одежда намокла от пота. Он чувствовал, что зажат в тиски. После бесстыдного заявления Кейт его телефон не умолкал. Паства пришла в бешенство, все пожертвования немедленно прекратились.
Телевизионные спонсоры отказали ему – все, кроме двоих, но это был только вопрос времени.
Он с такой силой сжал руль, что хрустнули суставы пальцев. Всю дорогу он так и просидел, втянув голову в плечи, и, только когда зарулил на подъездную дорогу, позволил себе распрямиться. Тишина. Сюда репортеры еще не добрались.
Томас вылез из машины и с облегчением взглянул на свой дом. Потом вытер лицо платком, достал портфель и направился к входу. Очутившись в холле, он споткнулся о какой-то тяжелый предмет и чуть не упал.
– Это еще что?
– Разве не понятно?
Томас в бешенстве уставился на чемоданы (его чемоданы!), а затем поднял глаза на Аннетту, которая остановилась на середине винтовой лестницы.
У Томаса дернулся кадык.
– Это мой дом, черт побери!
Она засмеялась холодным, пронзительным смехом:
– Построенный на деньги моего папы!
– Он записан на мое имя, ясно тебе?
– И на мое тоже. Только это уже не важно. Ни один судья ни в каком штате не присудит его тебе.
– Убирайся к черту.
– Сам убирайся. Будешь корчиться в адском пламени, а я полюбуюсь. Видеть тебя не могу. Катись к своим потаскухам. – Аннетта запрокинула голову и опять зашлась хохотом. – Здорово она тебя припечатала, ничего не скажешь! На вид милая судейская дамочка, а какие острые зубки, прямо клыки, да и только. Прискорбно, конечно, что это и по мне ударило. – Ее глаза смотрели жестко и беспощадно. – Хватит, я столько лет была женой чудовища.
– Тебе не удастся меня выставить!
Тут на верхней галерее появился огромного роста человек с седой шевелюрой и мощными бицепсами. У Томаса душа ушла в пятки. Это был его тесть, Райли Холкомб, с которым у него не было ни малейшего желания связываться.
– Если ей не удастся, так я подсоблю, – пообещал он, не повышая голоса. – Ты осрамил нашу семью, весь штат, святую церковь. – Он посмотрел на часы. – Сейчас как раз слесарь врезает новые замки в помещении миссии.
– Что? – завопил Томас. – Не имеете права!
– Здание принадлежит мне. Я имею право делать там все, что захочу. Забирай чемоданы и езжай отсюда, слышишь? – Видя, что Томас прирос к полу, старик оглушительно гаркнул: – Вон отсюда!
Томас сорвался с места, как настеганный, и засуетился вокруг чемоданов. Он смог дотащить их до крыльца, но тут силы оставили его.
Что делать? Куда деваться? Он был раздавлен, опозорен. У него в машине, в ящичке под приборной доской, лежал пистолет. Может, лучше пустить себе пулю в лоб, чем жить изгоем? Но Томас знал, что на это у него не хватит духу.
Хуже всего было сознавать, что эта тварь, Кейт Колсон, все-таки одержала над ним верх и он вынужден бежать, как побитый пес.
Томас удрученно поплелся к машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103