Никола нехотя встала и посмотрела на море, но горизонт был затянут, и все вокруг выглядело серым и мрачным. Она поежилась и натянула теплый желтый спортивный костюм. Это согрело ее тело, но отнюдь не душу.
Тут ее снова насторожила полнейшая тишина в доме. Ну конечно, у Эллен опять выходной, и детей в доме нет. Она взглянула на часы и, увидев, что уже девять часов, нахмурилась. Бретт никогда так поздно не вставал, даже по воскресеньям.
Это воскресенье не стало исключением, потому что его машины на месте не оказалось. Зато на холодильнике лежала записка от Бретта. В ней говорилось, что один из его клиентов попал в неприятную историю и он поехал за ним в полицейский участок.
Никола смяла записку и выбросила в мусорную корзину, потом рассеянно сварила себе на завтрак яйцо вкрутую и села за стол. Перед ее мысленным взором проходил калейдоскоп событий вчерашнего вечера, но мучили ее три вещи: надо бы пойти к Мариетте, чтобы объяснить ей, что происходит; зачем она только сказала ту глупую фразу, что она недостаточно неподражаема с точки зрения Бретта; но самое главное – когда Бретт на руках принес ее из машины в спальню, он и пальцем до нее не дотронулся.
Последнее было ужасней всего, подумала Никола и смахнула с щеки слезу.
После завтрака она немного прибралась в доме и, уже застилая кровать Бретта, услышала шум его машины. Она собиралась пойти и поздороваться с ним, когда он появился в дверях спальни.
– Привет, – неуверенно сказала она, выпрямляясь. – Я прочла твою записку. Серьезные проблемы?
– Достаточно серьезные. Он угрожал застрелить жену и себя, если она будет и дальше говорить, что уйдет к другому мужчине…
Никола ахнула:
– Кто это? Я его знаю?
Бретт назвал знакомое ей имя.
– Но это невероятно, это так не похоже на него, – удивилась Никола.
– Кто знает, какие мы на самом деле? – сухо сказал он. – Кто, например, знает?.. Черт возьми! – Он подошел к дверям балкона, распахнул их и стал угрюмо смотреть на дождь.
– Бретт, – сказала Никола после долгого молчания и остановилась, стараясь найти правильный подход к нему.
Они были в спальне, которую он когда-то делил с Мариеттой и в которой с тех пор ничего не поменял.
– Бретт… чайник. Хочешь чашечку кофе? – (Он пожал плечами, словно ему было безразлично.) – Иди в гостиную, я принесу.
Она сварила кофе и поставила на стол печенье.
– Я хотела сказать… – Никола взглянула на него, наливая кофе. Он сидел на одном из диванчиков, откинувшись на спинку и заложив руки за голову, – вот что. Нас же… что-то связывает, ведь так? – (Он не ответил.) – Я имею в виду, что мы – друзья, если не больше, и мы многое пережили вместе, правда? Я думаю, потеря моего отца была и для тебя очень тяжелой. И мы… всегда ставим на первое место Сашу и Криса. Так что…
Он резко выпрямился.
– Так что? Куда это нас ведет, Никола?
Никола внутренне содрогнулась, потому что его взгляд был твердым и холодным. Она встала, чтобы передать ему чашку, потом снова села.
– Это ведет нас к тому… не скажешь ли ты мне, что произошло вчера? Даже если я не в силах помочь, я постараюсь понять. Иногда полезно поделиться с кем-нибудь.
– Помочь? – язвительно повторил он и внимательно посмотрел на ее озабоченное лицо. – Никола, существуют такие вещи, которые, я надеюсь, ты никогда не поймешь.
Она закусила губу.
– Значит, я не твой друг, Бретт, и ты все еще считаешь меня ребенком? – Насмешливый огонек появился в ее синих глазах, и она угрожающе задрала подбородок.
– Ну хорошо, – сурово проговорил он. – Как тебе это? Мариетта использует своего нового приятеля, который, между прочим, моложе, но совершенно потерял из-за нее голову. Если мы не вступим с ней снова в брак… Я думаю о детях. Понимаешь, она закончила гастролировать по миру и собирается обосноваться в Сиднее. Ей предложили там преподавать в консерватории и заключить контракт на работу в симфоническом оркестре сроком на три года.
– Но почему? То есть, я хочу сказать, она же на самом пике своей карьеры – она известна на весь мир!
– Но она, к сожалению, страдает алкогольной зависимостью, – мрачно произнес Бретт. – Или она справится с этим, или дойдет до такой стадии, когда не сможет играть.
– О, нет, – страдальчески сказала Никола. – Как же она справится? Но… в тот вечер… – она махнула рукой и нахмурилась, – не было никаких признаков, что у нее такая проблема. Она была нормальной… в ее…
– В ее обычном кипучем, возбужденном состоянии, – сухо прокомментировал Бретт.
– Да, именно так!
Он взглянул на нее.
– Это потому, что она переключилась с одной навязчивой идеи на другую, – мрачно сказал он. – Уж тебе-то лучше, чем кому бы то ни было, известно, как прекрасно она умеет это делать.
– Переключилась?.. Ты хочешь сказать… – Никола проглотила подступивший к горлу ком, – она хочет восстановить ваш брак?
– Именно так. Но только типичным для Мариетты способом, нанося удар ниже пояса.
Перед глазами Николы промелькнуло лицо отца Каллэма, а еще она подумала, что Ричард Холлоуэй тоже невольно сделал то, что можно назвать ударом ниже пояса.
– Это… это… Я не знаю, как это назвать.
Бретт вяло улыбнулся.
– Я так и думал. Но этого не произойдет!
– А как же Саша и Крис?
– Ты все время твердишь мне, что она – их мать, – сказал он с иронией. – Если я попытаюсь забрать их у Мариетты, вряд ли такой шаг принесет им счастье.
– А что он из себя представляет, этот музыкант, играющий на гобое?
Бретт пожал плечами и поморщился.
– Если бы ты встретила его при других обстоятельствах, он, возможно, понравился бы тебе. Нежный гигант – и очень хорошо обращается с детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34