– Пойду приведу детей.
После обеда хозяева предложили компании спуститься с холма и погулять по пляжу. Бретт с детьми отстали, строя замки из песка, и Никола и Ричард Холлоуэй оказались идущими рядом.
– Вы надолго остановились у Мейсонов, мистер Холлоуэй? – спросила она.
– Только до тех пор, пока не подыщу себе собственное жилье, хотя Ким утверждает, что я могу остаться насовсем, – ответил он немного удрученно, когда они повернули обратно и пошли к Бретту и детям. – Я принимаю участие в проекте нового торгового центра: работаю над центральным украшением главного фойе. Этакое сочетание рифа и тропического леса – маленький кусочек того, чем так знаменит Кэрнс.
Никола замедлила шаги.
– Вы – художник?
– Мастер на все руки, и ни одной конкретной специальности. Я рисую, ваяю, но когда понял, что не сделал ничего выдающегося, начал заниматься дизайном.
Никола посмотрела на него с возрастающим интересом. Она решила, что он немного моложе, чем она сначала подумала, – лет двадцати семи, наверное, и очень симпатичный.
– Кажется, вы – гончар? – спросил он.
– Кто это вам сказал?
– Ким. Она сказала, что вы упомянули об этом во время вашей первой встречи. Вы когда-нибудь выполняли коммерческий заказ? Дело в том, что мне как раз нужны керамические изделия.
– Я могу вам не подойти.
– Как знать. А мне можно будет взглянуть на ваши работы?
– Почему бы и нет, – медленно произнесла она и вдруг, к своему изумлению, вспомнила его преподобие Питера Каллэма. О, нет, подумала Никола, никогда не сделаю этого. Но если Бретт… если… – У вас есть семья, дети, которых вы прячете где-нибудь далеко на юге, мистер Холлоуэй?
Он засмеялся.
– Нет, я не женат. А почему вы спрашиваете?
– Просто так, – небрежно сказала Никола. Они подошли к Бретту и детям. – Знаешь что? – обратилась она к Бретту. – А я, возможно, получу заказ.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бретт вскинул на нее глаза. Он плавал с детьми, и теперь его каштановые волосы свисали на глаза мокрыми прядями. Николе показалось, что он не слишком-то обрадовался.
– Получишь работу?
– Не удивляйся так. Мистер Холлоуэй тебе все объяснит.
И Ричард Холлоуэй с энтузиазмом начал объяснять.
– Конечно, сначала он посмотрит, насколько хороши мои работы, – добавила Никола, когда Холлоуэй закончил.
– Разумеется. – Бретт поднялся, что немедленно вызвало протест Саши, но он схватил ее на руки и посадил к себе на плечи. Она тут же приняла королевскую осанку. – Домой, мисс Хэркорт, – сказал он и взглянул на Ричарда и Николу. – Никто не возражает?
– Лично я – за, – ответил Ричард и посадил себе на плечи Криса. – Можем даже устроить соревнование.
Мужчины побежали наперегонки, на радость детям. Николе ничего не оставалось, как идти за ними следом, обвесившись ведерками, лопатками, подобранной с песка одеждой и погрузившись в тревожные мысли. Но она не высказывала их вплоть до самого вечера.
* * *
К семи часам, после легкого ужина, Саша и Крис уже лежали в кроватях и спали, а Никола еще целый час приводила все в порядок: по воскресеньям Эллен брала выходной. Бретт поговорил по телефону, потом удалился в свой кабинет. Но когда она, взяв чашку кофе, вышла на веранду, оказалось, что он сидит в шезлонге, уставившись в небо. Ночь была звездная, летняя жара все еще висела в воздухе.
– А я думала, ты работаешь, – сказала Никола. – Хочешь чашечку кофе?
Бретт сидел, закинув руки за голову. Услышав ее вопрос, он слегка повернулся и взглянул на нее.
– Нет, спасибо.
Никола подошла к другому шезлонгу и села, осторожно поставив чашку рядом.
– Тогда, может быть, объяснишь, почему ты сегодня проявил такой вялый восторг?
– Ты имеешь в виду гончарное дело?
– Да, – сказала она мягко. – Именно. Должна предупредить тебя, Бретт: я не собираюсь отказываться от своих намерений. Если только подойду…
– Я не думаю, что тут будут проблемы.
– Что ты хочешь этим сказать? Что не веришь в мои способности? Как гончара?
– Наоборот. Я считаю, что у тебя все прекрасно получается. Я только не думаю, что именно это является критерием.
– А что является критерием, по-твоему? – спросила она, помолчав, с опасной сдержанностью.
– Никола, – сказал он нежно, но решительно, – ты же не дурочка, моя дорогая, во всяком случае уже не должна быть таковой сейчас. Ричард Холлоуэй не только очарован тобой – он не мог отвести глаз от тебя. И его интерес был, несомненно, подогрет открытием, что мы – не муж и жена в подлинном смысле этого слова.
Никола сдержала свое негодование, хотя оно рвалось наружу, и спокойно произнесла:
– Выпалить такое! Ну разве это не ирония судьбы, Бретт?
– Возможно.
– Как я понимаю, ты не усматриваешь сейчас в этом ничего смешного?
– Нет, как не увидела ничего смешного и ты.
– Ты прав. – Она закусила губу. – Для меня это было как удар обухом по голове. А чем плох Ричард Холлоуэй? Если ты, конечно, не воображаешь, что он может сбежать со мной?
Бретт встал и, сунув руки в карманы, подошел к краю бассейна.
– Ничем, – сказал он наконец. – Ничего не могу сказать о нем плохого на этом этапе. – Он повернулся и посмотрел на нее. – Тебе хотелось бы узнать его получше, Никола?
Она не сразу подняла на него глаза.
– Я бы хотела заняться прибыльным делом, Бретт, хотя бы для того, чтобы возвыситься в твоих глазах. К тому же он кажется мне довольно приятным человеком.
Ее глаза смотрели твердо. Бретт сначала скользнул взглядом по медальону на ее шее, по ее хрупким оголенным плечам и изящным рукам, а уже потом произнес:
– Итак, период, когда тебе не хотелось даже смотреть на мужчин, закончился?
– Возможно. Ты, разумеется, ничего не имеешь против?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34