– Я знаю тут одно отличное кафе, где нам никто не помешает.
Родриго остановил машину у кафе на углу, выключил мотор и помог ей выйти. Вел себя он не как галантный кавалер, а совершенно официально, с той же холодной вежливостью, с которой поздоровался там, в Санта-Гвадалупе.
– Здесь отличные фирменные пирожные, – сообщил он, когда к ним подошел официант. – Не отказывайся.
– Я и не думала.
Они заказали пирожные и кофе.
– Так о чем мы будем говорить? – спросила Мэри, ожидая заказа.
– О Рождестве. Мама жалуется, что ты ни разу не приехала навестить ее, и предлагает встретить тебе Рождество с нами.
– Но это невозможно! Я и носу в особняк не покажу.
– Отчего же? Ты же со мной в ссоре, а не с ней?
– Ни в какой мы с тобой не в ссоре. Мне стыдно, ты был так добр ко мне.
– Пытаюсь хоть как-то искупить то зло, которое тебе причинил.
– Это не так. Я все знаю. Недавно мы виделись с Мартиной, и она рассказала, как все было на самом деле.
– Рассказала то, о чем я должен был сообщить тебе с самого начала. Нет, Мэри, не спорь, я виноват, но дело даже не в том, кто из нас допустил ошибку. Мы оба знаем, что это произошло не нарочно. Я боялся тебе все сказать, потому что ты и так обозвала меня распутным. Просвети я тебя насчет нас с Мартиной, ты бы и вовсе меня бросила.
– Но ты не мог не понимать, что рано или поздно правда выплывет наружу. Неужели ты об этом не подумал!
– Мэри, Господи, посмотри на меня! Мы знакомы не первый день, неужели ты не поняла, что я не такой, как Рикардо, как ты, как все остальные! Я не думаю, не планирую заранее, не просчитываю на несколько ходов вперед свои действия. Я поступаю так, как Бог на душу положит. Всю жизнь так себя вел, были у меня из-за этого проблемы, но такого, что произошло у нас с тобой…
– Теперь ты изменился, Родриго.
– Что правда, то правда. Жизнь заставляет перемениться. Я оглянулся на прошлое и понял, что не слишком преуспел. Раз так, надо что-то делать.
– Я не хочу, чтобы ты менялся, – вырвалось у Мэри. – Не хочу, чтобы ты стал таким же приземленным, как остальные.
Он пропустил ее слова мимо ушей, ибо смотрел куда-то в сторону. Мэри проследила за его взглядом. Группа тинейджеров, зашедшая в кафе пропустить стаканчик перед ночными похождениями, вовсю пялилась на них с Мэри. Подростки показывали на нее пальцами и хохотали.
Мэри побледнела. Родриго сжал ее ладонь.
– Не обращай внимания. – Он говорил совершенно спокойно. – Улыбайся, говори, делай вид, что ничего не происходит. Не показывай, что тебя задевает их поведение, не хватало еще доставлять им такое удовольствие.
Раздались аплодисменты: на сцене появился пианист, а следом за ним еще трое музыкантов. Один – лысенький коротышка – тащил огромную трубу, высокий и худой с длинными волосами сжимал в руках скрипку, а у третьего висела на шее гитара.
– Ого! – сказал Родриго. – Сейчас будут танцы. Пойдем? Пусть таращат глаза, плевать на них.
Мэри от испуга еще больше побледнела.
– Ты не можешь со мной танцевать!
– Попробуй останови!
Как это необычно – снова оказаться в его объятиях, почувствовать тепло его тела. И как сложно не думать о том, что рядом с тобой мужчина, которого ты любишь.
– Не знаю, как у тебя вообще получается танцевать, когда на нас все смотрят, – сказала она. – У меня ноги заплетаются.
– Не волнуйся, я тебя поддержу.
Какие добрые у него глаза! Он смотрит на нее так, как прежде, будто она не нанесла ему удар в самое сердце.
– Это тебе нужна поддержка. – Мэри невольно оглянулась. – Они о чем-то шепчутся. А этот смех? Они, верно, решили, что я бросила тебя ради другого.
– Не все ли тебе равно? Им просто хочется позабавиться. В свое время, когда я был мальчишкой, я постоянно дрался со старшими братьями вон того лопоухого, видишь? Его брат был тупицей, хотя и воображал о себе невесть что, и этот, как видишь, оказался не лучше.
– Они издеваются, – не унималась Мэри, – потому что знают, что я сделала. А ты сейчас здесь, со мной… – Она почувствовала, что вот-вот заплачет. Родриго мог сейчас развлекаться с любой красоткой на свете, благо и внешность позволяет и денег хоть отбавляй. Вместо этого он возится с ней, утешает ее – только потому, что знает, как нужна ей его помощь и поддержка.
– Только не плачь, – умоляюще произнес он. – Что они подумают?
– Что ты сказал мне все, что обо мне думаешь. И поделом! Тогда-то они тебя зауважают. – Она высморкалась.
– Ну-ка, перестань! Плевать мне на всех, я не хочу, чтобы ты страдала, слышишь? Веди себя так, как будто между нами все в порядке.
– Как это? – Мэри попыталась успокоиться. – Что значит «в порядке»? Ты снова предлагаешь мне играть в свои игры. Помнишь, один раз это уже у нас не вышло? Мы тогда прикидывались друзьями.
– Да, помню, как я злился на себя оттого, что боялся открыть тебе правду о своих чувствах.
– Про это и речь. Мы не были до конца честными друг с другом.
– Ты права. Но исправляться никогда не поздно. – Он вдруг слегка коснулся ее губ.
Мэри отпрянула.
– Что за глупости! – Ее голос дрожал.
– Я начинаю вести себя честно. Мне хотелось это сделать, и я это сделал.
– Но ты же сам…
– Что?
Она не ответила. Их губы снова соприкоснулись. Радость залила ее, как заливает солнечный свет комнату, когда открыты тяжелые шторы. Несколько месяцев она не знала счастья, и вот в этот миг все, о чем она жалела, будто снова вернулось к ней.
– Возвращайся в особняк, – тихо проговорил он. – Нам о многом нужно поговорить.
– Как скажешь…
Они вернулись за столик. Мэри поспешно взяла свою сумочку, а Родриго тем временем расплачивался с официантом. Когда он взял со стола листочек бумаги, она подумала, что это счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43