Все равно ничего не увидишь.
Клод оторопел. С этими словами она включила душ, и шум воды заглушил его робкие признания, что он мог бы.
Весь день Клод вертелся как белка в колесе. Он обливался потом с ног до головы, и, хотя термометр показывал четырнадцать градусов, ему казалось, что было все тридцать. Он ни секунды не оставался один, то помогая кровельщикам, то руководя малярами, то настилая полы. От огромного количества рабочих, снующих по ее дому, у Флой шла кругом голова.
Но работа продвигалась быстро, и результаты не заставили себя ждать. Здание, которое еще месяц назад оскорбляло придирчивый взор почтенных жителей города, у нее на глазах превращалось в роскошный особняк. Прохожие на улице то и дело останавливались, охая и ахая, восхищаясь его красотой.
С каждым днем оно становилось Флой все дороже. Она полюбила каждый его уголок, так же как любила она смотреть на Клода, золотые руки которого преображали вес в этом доме.
Однажды он заметил, как она любуется им во время работы. Позже он не раз ловил ее за этим занятием, но Флой тоже не оставалась в долгу. Она любила внезапно обернуться и посмотреть на Клода. И всякий раз, когда она это делала, она видела в его глазах огонь и желание.
И чувствовала ответное томление. Странно для женщины, которая десять дней вообще не обращала на мужчину никакого внимания, решив, что он ей не нужен.
Спустя три дня они, наконец, столкнулись, оказавшись наедине. Флой, кряхтя, поднималась по ступенькам в свою комнату, держа в руках маленький письменный столик. Он не был тяжелым, просто его неудобно было нести.
Она купила его на распродаже домашних вещей за бесценок и была абсолютно счастлива, как вдруг услышала низкий мужской голос:
– Довольна собой?
Флой поставила столик. Клод стоял на самом верху лестницы. На нем были темно-синие джинсы, которые знавали и лучшие дни. Они сильно полиняли и были порваны на коленях. Но сидели они па нем как влитые, мягкая ткань плотно облегала каждый мускул его мощных бедер. Майка выскочила из-под ремня легких летних джинсов, обнажая тонкую полоску упругого, подтянутого живота.
Ее собственный напрягся в ответ.
– Да. Я собой довольна. – Немного отдышавшись, Флой снова подняла столик.
– Что это?
– Кое-что, что я выгодно приобрела. Нравится?
Он уставился на нее.
– Очень.
– Я имела в виду столик.
– А-а!
– Его сделали еще в начале века. Правда, прелесть?
– Правда, – мрачно сказал он и взял столик у нее из рук, засунув его подмышку словно игрушку. Он прошел прямо в ее спальню.
Клод подошел к кровати и поставил столик рядом с таким грохотом, что одежда, висевшая на спинке кровати, упала на пол. Флой молча повесила ее обратно и посмотрела на Клода, который топтался на месте, как будто собирался ей что-то сказать.
– На этой неделе испарения от краски будут очень сильными, – наконец сказал он.
– Не страшно.
– Шум и пыль…
– Не страшно, – повторила она, глядя, как желваки заходили возле его скул.
Интересно, почему? – подумала она. Если он ее хотел, то сам был виноват в том, что у них еще ничего не было.
– Я слышал, что Кэтрин и Мэгги предлагали тебе пожить у них…
Она подняла руку, прервав его, и спокойно улыбнулась.
– Я остаюсь.
– Послушай, принцесса, я хочу сказать, что это место не будет соответствовать твоим запросам.
Она засмеялась.
– Оно никогда не соответствовало моим запросам, поэтому я его ремонтирую.
– Все-таки я считаю, что тебе следует съехать на время, пока мы не закончим.
Она молча уставилась на него, пытаясь понять, что им движет. Неужели он тоже, как и она, начинает испытывать дискомфорт оттого, что они вместе изо дня в день?
– Ты просто не хочешь, чтобы я болталась у тебя под ногами.
Он закрыл глаза, потом открыл их.
– Проблема не в том, что я не хочу тебя под ногами, а в том, что я хочу тебя подо мной.
Мгновенно жар окатил ее лицо.
– Зачем ты это делаешь? – чуть не плача, спросила она его. Ее колени подгибались, сердце колотилось с бешеной частотой.
– Что делаю?
– Напоминаешь мне каждым взглядом, каждым словом, что между нами…
– Что я такого сказал? – спросил Клод, притворяясь невинным.
– Ты специально заводишь меня, – резко сказала она. – Тот, кто сказал, что он не хочет женщину, не заводит ее.
– Я никогда не говорил, что не хочу, принцесса. – Он приблизился к ней настолько близко, что она могла ощущать его дыхание. Его пальцы скользнули по ее коже. – Наша проблема в том, что у нас разные желания.
– Ты уверен? – Она встретила его горящий взгляд. – Мы же не обсуждали это.
– Ты хочешь обсудить это? Хорошо. Я хочу провести с тобой одну ночь. Я хочу ощущать тебя подо мной, раскинувшейся на постели, с откинутой назад головой, слышать, как ты кричишь мое имя, в то время как я ласкаю и целую каждый сантиметр твоей дивной кожи. Я хочу раствориться в твоем теле. Хочу так сильно, что не могу есть, не могу спать, не могу ничего делать. – Он перевел дыхание. – Вопросы есть?
Вопросы? Образы, которые он только что нарисовал ей, будоражили ее воображение. Она облизала сухие губы и посмотрела на него, только когда он издал тихий, глухой звук.
– Я говорил, что ты убиваешь меня? – спросил он тихо. Его пальцы гладили ее шею, спускаясь ниже.
– Да, – выдохнула она. – Говорил.
– Хорошо.
Он повернулся, чтобы выйти, потом вдруг посмотрел на нее опять.
– В следующий раз, когда вздумаешь поиграть со мной, принцесса, помни, чего я хочу.
Он мог не напоминать. Она не забудет. Как только он вышел, она плюхнулась на кровать и уставилась в потолок.
10
За всю неделю они ни разу не поговорили друг с другом. Конечно, они обсуждали какие-то рабочие моменты, но это с трудом можно назвать общением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44