ему готовится подарок, и подарок уже рядом, за занавесом, и близится полночь, когда с последним ударом часов занавес будет раздвинут, и он увидит… Близилось свидание с ней… А между тем в каждом из его двух глаз приоткрылось еще по два глаза, которые смотрели вниз и вбок, и во все стороны, и взгляды этих дополнительных глаз растерянно и смешливо извивались среди вещей, прикасаясь к образам, изнутри совершенно пустым. Он увидел грязных детей, сидящих на раздавленных чемоданах, которые чокались железными стаканами, из которых шел пар. Он увидел невероятно толстую чернокожую девочку в шелковых шароварах, которая танцевала и размахивала красным флагом перед Ворошиловым и Молотовым, а те хохотали, остро сверкая своими пенсне. В другом, в совсем другом месте советские военные врачи целовались взасос со своими медсестрами и затем пили «опрокидонтом» розовый спирт, поздравляя друг друга с Победой. Серая, удивленно улыбающаяся обезьяна сидела в красивой чугунной ванне, держась за влажные бортики морщинистыми руками. Емкости для различных сортов мороженого. Различные сорта мороженого — лимонные, шоколадные, малиновые, ванильные, белоснежные, увенчанные кремовыми, сливочными, фруктовыми свастиками, пятиконечными звездами, шариками, ракушками… Какие-то потрясающие избы с невероятными дымами, поднимающимися к темным небесам из их труб. В чем загадка этих изб, откуда они взялись и почему они так потрясают? В чем загадка сногсшибательного великолепия этих дымов? Куда уходит заснеженная улица, отороченная с одной стороны корзинчатым плетеным забором? Как будто здесь стоит гигантский, изысканный лапоть. С каким, однако, искусством обработаны и переплетены лыковые лепестки, из которых состоит этот лапоть! Роскошное празднование Нового года, со смехом, с бесконечным хохотом, со слезами на глазах от смеха, с елками, тронами и прочим. Люди (голые, холеные мужчины и женщины), изумленно созерцающие собственные гениталии. Танцующие девочки в балетных платьицах. Одна из них. Одна. Интеллигентный пожилой уроженец Туниса с выпуклыми глазами, обыкновенно изъясняющийся по-французски. Неожиданная догадка о божественном происхождении этого пожилого тунисца и хохот по этому поводу. Еще одно лицо, живое, благовоспитанное, с редкими плохими зубами, лицо, служащее украшением весьма пестрого колеса, вращающегося в светлом и малознакомом небе. Минуя Кранаха, это лицо вежливо вымолвило «извините» и застенчиво улыбнулось: кажется, некий человек, реальный и не имеющий к происходящему отношения, извинился за то, что его образ случайно стал деталью видений Юргена. Юргену эта вежливость была понятна. Он дружески кивнул.Внезапно он увидел Ульриха Везера, с которым когда-то приятельствовал, но давно не встречал его. Ульрих, одетый в униформу, стоял где-то, среди других людей, с бокалом шампанского в руках.— Привет, Ульрих! — произнес фон Кранах.Ульрих вздрогнул, стал оглядываться. Он вроде бы услышал обращенные к нему слова, но не видел того, кто произнес их. Его лицо приобрело встревоженное выражение, он стал пятиться, отходить куда-то вбок, сквозь толпу. Кранах невольно рассмеялся. Тут же он увидел гравюру, на которой компания мужчин в коротких сюртуках встречала новый, 1820 год, чокаясь невероятно длинными бокалами, доходящими чуть ли не до потолка маленькой комнаты. Затем он увидел двух летчиков Люфтваффе, которые встречали Новый год в кабине самолета. Затем явился облик Скруджа из «Рождественской песни» Диккенса — тот был полностью гравированным, но живым, он смотрел вверх, на летящих фламинго и цапель, держа под мышкой линейку. Азиатский интерьер. Бамбуковые дверцы каких-то шкафчиков.Образы… То достоверно-выпуклые, словно бы вымоченные в питательных соках внятности, то, наоборот, приблизительные, рождающиеся из непрочно сомкнувшихся пятен. Эти оживающие фотографии, гравюры, акварельные наброски… Образы, то смехотворно абсурдные, то полные пышного смысла… Они омывали собой, казалось бы, все без разбора, они представляли это ВСЕ Кранаху, как на светском приеме вдруг представляют джентльмену прекрасную даму, с которой прежде ему случилось лишь обменяться взглядами… И в то же время эти образы не касались прямо ни одной вещи, содержащейся в инвентарных списках ВСЕГО. Они были лишь отражениями — иногда весьма искаженными — реальных и вымышленных тел, а также изображений. Кранах воспринимал эти видения как должное, поскольку считал, что умирает. Он чувствовал, что все это — лишь прелюдия, вступление — само по себе игривое и милое — к чему-то бесконечно важному. К свиданию. Его уже готовили.Он увидел многих знакомых, лица некоторых были слегка изменены. Он увидел «Вальтера», в щеку которого была вставлена коробочка из слоновой кости. Глаза «Вальтера» блестели, выражение лица казалось радостно-сосредоточенным. Он осознал, что «Вальтер», имя которого он всегда мысленно заключал в кавычки, был отполированной деталью того хорошенького механизма, того эскалатора, который поднял его сюда, на эту одинокую высоту. Это стоило благодарности. Хорошенький механизм работал долго, у него имелось «большое дыхание», его первым «стежком» стала отшлифованная игла Коконова, с нее хорошенький механизм начался, и он закончился последней ступенькой по имени Кнабен, которая отпала сразу же после того, как эскалационная задача хорошенького механизма оказалась выполненной. Только Она не была деталью хорошенького механизма. Она являлась его смыслом, содержанием и целью его милых навыков и ковыляний, его бросков, его подъемов, брюсвиков, карабинов, крючков, его жестяного, пластинчато-шероховатого припева:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190