— Да, — сказала девушка, — он несколько раз побывал там с нашим отцом, а уж тот не преминул продемонстрировать все его достоинства.
Мать несколько приободрилась, увидев такое спокойствие дочери.
— Девочки потешаются над отцом: уж очень он носится с постройкой и только и знает, что о ней говорить.
— О, в самом деле? — спросила миссис Кори вежливо и рассеянно.
Пенелопа покраснела, а ее мать продолжала:
— Я говорю ему, что он в этом больше ребенок, чем они.
— Молодежь нынче на все смотрит философски, — заметила миссис Кори.
— Вот именно! — подхватила миссис Лэфем. — Я говорю им: у вас всегда все было, вот вас и не удивишь ничем. У нас молодость прошла совсем по-другому.
— Да, — сказала миссис Кори, но не выразила этим согласия.
— Я хочу сказать — у меня с полковником, — объяснила миссис Лэфем.
— О да, да ! — сказала миссис Кори.
— Нам-то , — беспомощно продолжала первая, — все далось тяжким трудом. Вот мы и ценили, что имели.
— Для молодых не делалось столько, сколько теперь, — сказала миссис Кори, игнорируя ранние лишения миссис Лэфем. — Но не знаю, стали ли они от этого лучше, — добавила она неопределенно, но с тем удовлетворением, какое испытывает каждый, изрекая бесспорную истину.
— Трудно заслужить блага, которые имеешь всегда, — сказала Пенелопа.
— Да, — рассеянно ответила миссис Кори, медленно возвращаясь с расстояния, на которое удалилась. Она вновь пытливо взглянула на девушку, стараясь понять, не то ли самое это остроумие, о котором говорил ей сын. Но сказала только: — Вы будете восхищены закатами на Бэк-Бэй.
— Если только они будут совсем новые, — сказала Пенелопа. — Не могу обещать восхищаться теми, к которым привыкла.
Миссис Кори взглянула на нее с опаской, граничившей с враждебностью.
— Н-да, — сказала она неопределенно. — Мой сын рассказывал, как красив вид из вашего коттеджа в Нантакете на освещенные отели, — обратилась она к миссис Лэфем.
— Да, очень красиво! — воскликнула та. — Девочки каждый вечер ходили с ним поглядеть на отели со скалы.
— Вот как? — сказала сухо миссис Кори и позволила себе добавить: — Он рассказывал мне об этих скалах. Наверно, барышни проводили там много времени. В Наханте мои дети постоянно взбирались на скалы.
— Айрин нравятся скалы, — пояснила Пенелопа. — А мне не очень, особенно вечером.
— Вот как? Вероятно, с веранды тоже удобно любоваться огнями?
— Нет, оттуда они не видны.
— О! — сказала миссис Кори. После заметной паузы она обратилась к миссис Лэфем: — Не знаю, когда бы в этом году мой сын дышал морским воздухом, если бы вы не принимали его в Нантакете. Он не хотел отлучаться из конторы и ехать куда-нибудь подальше.
— Да, он прирожденный деловой человек, — восторженно подхватила миссис Лэфем. — Уж если это от природы, так обязательно себя покажет. Так полковник всегда говорит о мистере Кори. Что он рожден деловым человеком, такой уж он есть. — Она охотно заговорила о Кори; ей казалось, она недостаточно похвалила его, когда его мать впервые упомянула о его работе. — Никогда еще, — продолжала она оживленно, — у полковника Лэфема не служил никто, кого бы он так ценил.
— Вы все были весьма добры к моему сыну, — холодно сказала миссис Кори, слегка поклонившись, — и мы весьма вам обязаны.
При этих любезных словах миссис Лэфем опять покраснела и пробормотала, что им тоже было очень приятно. Она взглянула на дочь, ища поддержки, но Пенелопа смотрела на миссис Кори, которая искоса за ней следила, продолжая говорить с ее матерью.
— Я огорчилась, узнав от него, что мистер, то есть полковник Лэфем, летом был нездоров. Надеюсь, теперь ему лучше?
— Да, да, — ответила миссис Лэфем. — Теперь он здоров. Он почти никогда не болеет, вот и не умеет себя поберечь. Да и все мы так. Мы никогда не болеем.
— Здоровье — великое благо, — вздохнула миссис Кори.
— Вот именно. А ваша старшая? Все такая же слабенькая?
— Она немного окрепла с тех пор, как мы вернулись. — И миссис Кори пришлось сказать, запинаясь, что дочери тоже хотели приехать, но их что-то задержало. Она вспомнила насмешливый вопрос Нэнни; чувствуя, что ее построение шатко, она поспешила, пока оно не рухнуло на нее, встать. — Но будем надеяться, что еще представится случай, — сказала она неопределенно, надела на лицо прощальную улыбку, пожала руки миссис Лэфем и Пенелопе и после нескольких банальных слов удалилась.
Пенелопа и ее мать все еще глядели друг на друга, силясь постичь цель и следствия визита, когда в дом влетела Айрин.
— Ах, мама! Сейчас, кажется, отъехал экипаж миссис Кори?
Пенелопа ответила со своим характерным смешком:
— Да, ты пропустила восхитительный визит, Рин. Все шло так легко и приятно. Ни малейшей натянутости! Миссис Кори была до того приветлива! Она вовсе не заставила меня почувствовать, будто купила меня и изрядно переплатила; а мама высоко держала голову и знала себе цену. И пусть кто-нибудь посмеет все это отрицать.
Несколькими жестами она изобразила всю сцену: трепет матери, светскую невозмутимость миссис Кори и то, как пытливо она их обеих разглядывала. Показала и себя самое, съежившуюся в темном углу и немую от страха.
— Если она приезжала затем, чтобы мы сделали и сказали все, чего не следовало, она, наверное, уехала счастливая; жаль, Айрин, что тебя здесь не было, ты бы помогла. Не знаю, хотела ли я произвести плохое впечатление, но мне это, кажется, удалось — и даже больше, чем я заслуживаю. — Она рассмеялась; а потом вдруг сказала серьезно и яростно: — Если я не все сделала, чтобы она так же возненавидела меня, как я ее… — Она оборвала речь и снова засмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108