Бэйба раздражало, что Винсенту приходится подыгрывать отцу, и он вдруг заговорил:
- Папа, я не собираюсь читать проповедь, но иногда ты говоришь о прошлой войне, как и все твои однокашники, будто это была мужественная игра, которая помогла обществу в ваши дни разобраться, кто мальчишка, а кто настоящий мужчина. Я не хочу придираться, но вы, солдаты прошлой войны, все в один голос твердите, что война - это сущий ад, и все же, как бы это сказать, чувствуется, что вы задираете нос из-за того, что в ней участвовали. Мне кажется, что немецкие солдаты после прошлой войны тоже, должно быть, вели такие же разговоры, и когда Гитлер развязал нынешнюю войну, все младшее поколение в Германии рвалось доказать, что они не хуже, если не лучше, отцов.
Бэйб смущенно замолчал. Потом продолжал:
- Но в эту войну я верю. Если бы не верил, то отправился бы прямо в лагерь для отказчиков и махал бы там топором до победного конца. Я верю, что надо убивать фашистов и японцев, потому что другого способа я не знаю. Но я никогда ни в чем не был так уверен, как в том, что [83] моральный долг всех мужчин, кто сражался или будет сражаться в этой войне, - потом не раскрывать рта, никогда ни одним словом не обмолвиться о ней. - Бэйб сжал левую руку в кулак под столом. - Если мы возвратимся, если немцы возвратятся, если англичане возвратятся, и японцы, и французы, и все мужчины в других странах, и все мы примемся разглагольствовать о героизме и об окопных вшах, плавающих в лужах крови, тогда будущие поколения снова будут обречены на новых гитлеров. Мальчишек нужно учить презирать войну, чтобы они смеялись, глядя на картинки в учебниках истории. Если бы немецкие парни презирали насилие, Гитлеру пришлось бы самому вязать себе душегрейки.
Бэйб замолк, испугавшись, что выставил себя перед отцом и Винсентом ужасным дураком. Его отец и Винсент ничего не ответили. Мэтги внезапно с видом заговорщицы вынырнула из-под стола и забралась на свой стул. Винсент пошевелил ногами и укоризненно взглянул на нее. Шнурки одного ботинка были связаны со шнурками другого.
- Считаешь, что я говорю глупости, Винсент? - смущенно спросил Бэйб.
- Нет. По-моему, ты слишком многого требуешь от людей.
Профессор Глэдуоллер улыбнулся.
- Я не собирался подавать своих вшей под романтическим соусом, - сказал он.
Он засмеялся, и за ним расхохотались все, кроме Бэйба, - ему было неприятно, что вещи, так глубоко задевавшие его, можно превратить в шутку.
Винсент посмотрел на него сочувствующе, с любовью.
- А вот что мне хочется знать всерьез, - сказал Винсент, - так это, с кем я проведу сегодняшний вечер. Кто она?
- Джеки Бенсон, - ответил Бэйб.
- О, это прелестная девушка, Винсент, - сказала миссис Глэдуоллер.
- Вы это так сказали, миссис Глэдуоллер, что я уверен - она страшна, как смертный грех, - сказал Винсент.
- Нет, она очаровательна... правда, Бэйб?
Бэйб кивнул, все еще думая о том, что говорил минуту назад. Он чувствовал себя полным кретином, у которого еще молоко на губах не обсохло.
- А-а! Теперь я ее вспомнил! - спохватился Винсент. - Кажется, это одна из твоих прежних пассий?
- Бэйб встречался с ней два года, - ласково сказала миссис Глэдуоллер. - Она чудесная девушка. Вы в нее влюбитесь, Винсент. [84]
- Вот было бы славно! Я на этой неделе еще не влюблялся. Вот с кем ты увидишься, Винсент? Впрочем, это можно было предвидеть.
Миссис Глэдуоллер рассмеялась и встала из-за стола. Остальные тоже поднялись.
- Кто это связал мои шнурки? - спросил Винсент. - Миссис Глэдуоллер, в вашем-то возрасте!
Мэтги едва не лопнула со смеху. Винсент смотрел на нее совершенно невозмутимо, а Бэйб обошел вокруг стола, подхватил сестренку и усадил ее себе на плечо. Он снял с ее ног туфли и протянул их Винсенту, а тот с полной серьезностью поместил их в нагрудные карманы. Мэтги просто зашлась от смеха. Бэйб спустил ее вниз и пошел в гостиную.
Он подошел к отцу, стоявшему у окна, и положил руку ему на плечо.
- Опять снег пошел, - сказал он.
Он не мог уснуть до поздней ночи, вертелся с боку на бок в полной темноте, потом улегся на спину и затих. Он знал, как Винсент отнесется к Фрэнсис, но почему-то надеялся, что он об этом не станет говорить. Что толку твердить человеку о том, что он сам знает? Но Винсент это сказал. Каких-нибудь полчаса назад он все это сказал, тут, в этой самой комнате.
- Ну пошевели ты мозгами, - сказал он. - Джеки стоит двух таких, как Фрэнсис. Та ей в подметки не годится. Она красивее, она добрее, она остроумнее, она тебя поймет в десять раз лучше, чем Фрэнсис. Фрэнсис тебе ничего не даст. А уж если кто-нибудь и нуждается в понимании и сочувствии, так это ты, брат.
Брат. Этот "брат" разозлил Бэйба больше всего.
"Он не знает, - думал Бэйб, лежа в темноте. - Он не знает, что Фрэнсис делает со мной, что она всегда со мной делала. Я чужим людям про нее рассказывал, в поезде, по дороге домой. Я рассказал о ней незнакомому солдату, и я это делал всегда, и чем безнадежнее становится моя любовь, тем чаще я вытаскиваю на свет свое бессловесное сердце, как дурацкий рентгеновский снимок, и всему свету показываю свои шрамы: "Вот смотри, вот это - когда мне было семнадцать, и я одолжил "форд" у Джо Маккея и увез ее на озеро Вомо на целый день. А вот здесь, вот тут, когда она сказала то, что она сказала про больших слонов и маленьких слоников. А здесь, повыше, это когда я дал ей обыграть Банни Хаггерти в карты, в Рай-Бич, у нее в бубновой взятке была червонная карта, и она это знала. А здесь, о, здесь - это когда она закричала: "Бэйб!", увидев, как я выбросил туза в игре [85] с Бобби Тимерсом, мне пришлось выбросить туза, чтобы услышать это, но, когда я это услышал, мое сердце - вот оно, у вас перед глазами, - мое сердце перевернулось, и уже никогда оно не станет прежним.
1 2 3 4 5 6