— Он уже пришел?
— Он ждет вас в маленьком баре, — сказал Эли.
— Благодарю вас, — сказал Юсеф. Двинувшись в том направлении, он повернулся, словно ему в голову пришла какая-то мысль. — Кстати, вы не видели мадам Аль Фей?
Эли без промедления покачал головой.
— Никоим образом. Не хотите ли оставить ей записку?
— Не важно, — сказал Юсеф. Повернувшись, он направился к маленькому бару у лифта.
Эли взял телефон, стоявший под конторкой, и прошептал в трубку номер. Трубку снял лифтер спускавшегося лифта. Через мгновение, окончив разговор, он повернулся к Иордане.
— Месье Эли предполагает, что мадам могла бы выйти из лифта со стороны Рю де Канада. Он послал человека, чтобы встретить вас на ближайшем этаже.
Иордана посмотрела на лифтера. Его лицо было бесстрастно; лифт остановился как раз на предназначенном этаже. Она кивнула.
— Спасибо.
Выйдя, она пошла по длинному коридору, который вел в дальний угол отеля. Эли сдержал слово: здесь, у маленького старомодного лифта, который продолжал служить нуждам отеля и после окончания его строительства, ее уже ждал человек.
Она покинула отель через «Карлтон-бар» и, выйдя на террасу, по пандусу спустилась к выходу. Ги, ее шофер, увидев хозяйку, распахнул дверцу «Роллса». Прежде чем спуститься по ступенькам, она повернулась и вгляделась в холл. Сквозь толпу людей, скопившихся у конторки, она поймала взгляд Эли и с благодарностью кивнула ему. Не меняя выражения лица, он склонил голову в вежливом поклоне.
Ги придерживал дверцу, пока она не села. Она не знала, почему Эли заставил ее покинуть отель подобным образом, но не сомневалась, что у него были на то основания. Портье был, скорее всего, мудрейшим человеком на Ривьере. И, вероятно, самым осмотрительным.
Маленький бар был переполнен, но Майкл Винсент уже занял столик в отдалении, между баром и входом. Когда вошел Юсеф, он встал и протянул ему руку.
Юсеф пожал ее.
— Простите, что запоздал. Движение на Круазетт просто невероятное.
— Ничего страшного, — ответил Майкл. Удивительно, что такой нежный голос принадлежал шестифутовому гиганту. Он кивнул на молодых женщин, сидевших за столиком рядом с ним.
— Как видите, я весьма приятно проводил время.
Юсеф улыбнулся. Он знал их. Девушки входили в ту компанию, которую он доставил из Парижа.
— Сюзанн, Моник, — пробормотал он, садясь.
Они сразу же поднялись. Намек был понят. Предстояла деловая встреча. Они же должны были отправиться к себе и готовиться к вечернему приему.
С бутылкой «Дом Периньон» подскочил официант и показал ее Юсефу для оценки. Юсеф кивнул. Официант взглянул на Майкла Винсента.
— Я бы хлебнул шотландского, — сказал продюсер.
Официант наполнил бокал Юсефа и исчез. Юсеф поднял бокал.
— Надеюсь, вы удовлетворены, как вас принимают?
Мужчина улыбнулся.
— Лучший отель в городе, и вы еще спрашиваете, как он мне нравится? Хотел бы я знать, как это у вас получилось. Две недели тому назад, когда я звонил сюда, мне сказали, что на время фестиваля ничего найти не удастся. А вы позвонили за день и, как по мановению волшебной палочки, номер готов.
Юсеф таинственно усмехнулся.
— Сойдемся на том, что мы обладаем определенным влиянием.
— За это я выпью, — сказал американец. Он опустошил рюмку и махнул, чтобы ему принесли еще одну.
— Мистер Аль Фей попросил меня высказать свою признательность, за то, что вы сюда прибыли. Он ждет очень многого от встречи с вами.
— Я тоже, — сказал Винсент. Помедлив, он снова заговорил.
— С трудом могу в это поверить.
— Почему? — спросил Юсеф.
— Трудно поверить, — повторил Винсент. — Мне потребовалось больше пяти лет, чтобы собрать деньги на «Ганди», и вдруг являетесь вы с десятью миллионами долларов и спрашиваете, не заинтересуюсь ли я возможностью поставить фильм о жизни Магомета.
— Меня это не удивляет, — сказал Юсеф. — И не будет удивлять вас, когда вы встретитесь с мистером Аль Феем. У него в огромной мере развита интуиция. И после того, как он посмотрел ваши фильмы о великих мыслителях — Моисее, Иисусе Христе и Ганди — что может быть естественнее, чем обращение к вам, единственному человеку, который может взяться за историю столь величественной жизни?
Режиссер кивнул.
— Возникнут определенные проблемы.
— Конечно, — сказал Юсеф. — Они всегда возникают.
Винсент нахмурился.
— Справиться с ними будет не так-то легко. В кинематографии много евреев.
Юсеф усмехнулся.
— Когда до этого дойдет дело, мы обо всем позаботимся, — мягко сказал он. — Возможно, мистер Аль Фей купит какую-нибудь крупную компанию и сам займется производством.
Винсент отхлебнул шотландского виски.
— Должно быть, он любопытная личность, этот ваш Аль Фей.
— Думаю, так оно и есть, — тихо сказал Юсеф. Он смотрел на киношника и думал, что бы тот сказал, знай, как тщательно изучалась вся его жизнь, прежде чем Бадр решил обратиться к нему. Все деяния Винсента с детских лет были собраны в досье, которое лежало на столе у Бадра. Не было никаких тайн и в его личной жизни. Девушки, женщины, выпивки, даже его членство в тайном обществе Джона Берча и в некоторых мелких антисемитских группах. Все было собрано и изучено. Вплоть до выяснения причин, по которым он стал персоной нон грата в индустрии кино. В такой тонкой и чувствительной области антисемитизм скрыть было очень трудно. Прошло пять лет со дня окончания «Ганди», но фильм до сих пор не был выпущен на экраны западного мира. И с тех пор режиссеру не удалось реализовать ни один из своих замыслов. Последние несколько лет он жил за счет своих друзей и бесконечных обещаний. И бутылок виски.
Юсеф не сказал ему, что Бадр перебрал много кандидатур, прежде чем остановил свой выбор на нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107